На днях музей ГУМВД
Украины в Запорожской области посетил Белый Анатолий Епифанович,
служивший в 1959 году участковым
уполномоченным Ленинского РОВД. Анатолий
Епифанович подарил музею книгу «Генералами не рождаются», написанную его другом
генерал – майором Алексеем Гавриловичем Ходаковым, с которым начинали службу в
запорожской милиции. Фрагменты из этой книги я предлагаю вашему вниманию. Летописец
Справка. Алексей Гаврилович Ходаков в 1959 году проходил службу участковым
уполномоченным Ленинского РОВД г.Запорожья, обслуживал 6-й поселок. После
окончания Ленинградской военно-политической школы МВД СССР продолжил службу на
должностях политработников в системе внутренних войск МВД УССР и СССР. Начальник
политотдела Центрального управления внутренних войск МВД СССР. Генерал-майор.
Как мы стали курсантами
Через день я уже
переступил порог Ленинского районного отдела внутренних дел города Запорожье.
Три месяца проработал участковым уполномоченным. Работа мне нравилась, и я
старался ее освоить. О своей новой работе я делился с Иваном Тимофеевичем, с
которым не прерывал дружеских отношений. После трагического случая, когда в
Днепре утонул его
единственный сын, я для Ивана Тимофеевича стал еще ближе. Я
видел, с какой грустью на лице провожал он меня в Ленинград, когда настала пора
ехать на учебу в военно-политическую школу МВД.
Но так уж у меня пошло: всякое
начало учебы сопряжено с какими-то непредусмотренными коллизиями. Прибыл я
вместе со своим другом Анатолием Белым в Ленинград и чуть не получил от ворот —
поворот.
Посмотрел наши дела
капитан в кадрах и сразу к начальнику учебного отдела, а нам велел подождать.
- Что-то тут не так, —
говорит Анатолий. - Может быть, справок каких не хватает.
Обеспокоился
и я, заподозрив что-то неладное.
Капитан вернулся с лицом, которое ничего нам хорошего
не обещало. Потому, как он торопливо начал надевать китель, мы поняли, что он
вопрос не решил, и собирается идти к кому-то выше рангом.
—
А вы чего
расселись! — шутливо он поднял нас. — Топаем вместе к начальнику школы.
—
Это еще зачем? —
не выдержал Анатолий.
—
А затем, что дела
надо тщательно для учебного заведения готовить, — уже сердито бросил офицер.
—
Но мы-то тут
причем? — опять бунтует Анатолий. — Не мы же дела готовили.
—
Но вы эти дела
привезли с ребусами в придачу? — нахмурился капитан.
Анатолий хотел еще
что-то ответить капитану, но я его уже тут одернул, сказал, что не надо лезть в
бутылку, мы же пока не знаем, в чем же дело и нечего воду на чужую мельницу
лить.
— Правильно делаете замечание своему
товарищу! — поддержал меня капитан, однако никакого даже намека не высказал на
причину, что его так встревожила и заставила ходить по инстанциям.
В приемной у начальника школы
было много людей, но капитан пошел без очереди, из чего мы сделали вывод, что,
видимо, по телефону вопрос о нашем прибытии согласован.
— И что мне с вами делать? — спросил
начальник школы
генерал-майор Просянок, взглянув на маленький листок, что
подготовил заранее капитан.
генерал-майор Просянок, взглянув на маленький листок, что
подготовил заранее капитан.
Мы насторожились. Чтобы это
все значило. Мы впились взглядами в усталое лицо генерала, которому сейчас предстояло
вынести такое решение, которое может перечеркнуть все наши надежды.
—Принять-то я вас не могу, — спокойно продолжил начальник
школы.
—Что документы не в порядке? — вырвалось у меня.
—Да нет, документы как раз в порядке. Причина тут иная.
В школу мы принимаем рядовых и лиц младшего начальствующего состава, а
офицеров принимать нежелательно, так как для них необходимо создавать особые
условия учебы и жизни.
- Но мы же не офицеры! снова выпалил я.
- Ошибаетесь, молодой человек, — ответил начальник
школы и потряс листком.
- Вот уже три недели, как вам присвоено звание
младшего лейтенанта милиции. А это значит, я в казарме вас поселить не могу,
нужно вам найти квартиры, опять-таки и питание должно быть другое. Словом, с
вашим зачислением вы создаете мне уйму проблем.
Я представил себе, как я
вернусь назад, как говорится, не солоно хлебавши. Уже с прежней жизнью концы
обрублены. Придется идти назад на завод. Это столько объяснений друзьям, в
коллективе, еще скажут, что не приняли, не сдали экзамены или того хуже, не
прошли спецпроверку. Нет, такой расклад колоды меня вовсе не устраивал. Скис и
Анатолий — ему тоже вовсе не улыбалась такая расфасовка наших дальнейших
действий.
—Товарищ генерал, мы и не знали, что нам присвоено звание
младший лейтенант милиции, вступил я в разговор. — Никаких льгот нам не надо. Будем,
как и все, жить в казарме, питаться, как и все.
—Гм-м, а мне-то что с этим делать? — ухмыльнулся
генерал, кивая на злополучный листок, что лежал перед ним.
Тут прорезался голос у Анатолия:
- Разрешите, товарищ генерал, мне
сказать!
- Говори, товарищ абитуриент, говори.
- Пускай товарищ
капитан отправит этот листок назад, заказным письмом.
- Как это отправить назад, да
еще заказным письмом! - обомлел генерал.
- Ну не было этого
листка у вас, да и только. И тут генерал раскатисто засмеялся:
- Не было, а заказным
письмом отправить, ну, ты, парень, артист, да и только. В художественной
самодеятельности, наверное, занимался.
- Так точно, товарищ генерал!
- А что, капитан, может
закроем глаза на этот листок. Не углядели его, да и только. И государство не
пострадает, а то на обратный путь билеты надо приобретать. Опять-таки расходы.
Да и польза будет от того, что ребята будут учиться.
- Так точно, товарищ генерал!
- Только без отсылки
сего листка назад и никакого заказного письма, о котором только что говорил
будущий участник нашего коллектива художественной самодеятельности.
-Слушаюсь, товарищ генерал.
Так мы стали курсантами
Ленинградской военно-политической школы. Срок обучения в школе был три года. Но
для лиц, имеющих среднее образование, было создано особое отделение. Учились мы
два года. Я занимался с полной отдачей, самозабвенно, стремился приобрести как
можно больше знаний. Хотел наверстать то, чего не успел получить в средней
школе. По-прежнему много читал, словом работал над собой. Любимыми предметами у
меня были история, философия, политэкономия. Самыми уважаемыми преподавателями
для меня являлись полковники Трояновский, Соловьев и Лавров. При первой
возможности стремился не пропускать спектаклей, которые шли на Мариинке и в
других ленинградских театрах, посетил многие музеи.
По итогам первого курса
результаты моей учебы были отличными. С татими показагелями я вместе с другом
Анатолием Белым прибыл и родной город Запорожье, где нас ожидали невесты.
За время отпуска мы
поженились. Так, 3 сентября 1961 года моги женой стала Галочка Штепа. Мы
подружились еще на заводе «Днепроснецсталь», работая в соседних цехах.
Оба были секретарями комсомольских организаций, а это значит, проводили немало
совместных молодежных мероприятий. Незаметно дружба наша переросла в любовь.
Помню, как счастливо мы
провели с ней декабрь 1961 года и январь 1962 года в Ленинграде, где все
свободное от моей учебы время посвятили театрам, музеям, отдавая особое предпочтение
Эрмитажу.
Военное учебное заведение я
окончил с отличием, с золотой медалью и приказом начальника школы был удостоен
высокой чести, чтобы моя фамилия была выбита на почетной мемориальной доске
учебного заведения.
Юрий Михайлович Чурбанов
Вечером у меня состоялась встреча с Юрием Михайловичем
Чурбановым, уже назначенным заместителем Министра внутренних дел СССР. То, что
он зять Генерального секретаря ЦК КПСС
ни для кого не было секретом…
…Встретил меня Чурбанов доброжелательно.
Ну что Ганнусенко
сдался? Я ведь говорил с ним. Признаюсь, кое с кем из Киева мне пришлось
переговорить, начал Юрий Михайлович. - Кстати, я Ивана Марковича не осуждаю,
именно так настойчиво надо бороться за ценные кадры. Как понимаю, он нам не
брат и не сват, и вообще вы с ним никогда каких либо личных контактов не имели.
— Так точно, товарищ
генерал-лейтенант, — ответил я, несколько пораженный словами Чурбанова. — Но я
должен признать, что о генерале Ганнусенко у меня остается глубокое
впечатление, как об искреннем, хорошем
человеке и умном руководителе.
А я разве вас, Алексей Гаврилович, хочу переубедить в
ином?
Бог с вами,
все, что у вас есть в сердце, пусть и остается с нами. Я после этого инцидента
еще более его зауважал. Мо мы нам нужны сейчас в Архангельске. Вам придется разгрызать
узел взаимоотношений среди командования соединения. Между командиром и
начальником политотдела не сложились деловые отношения. Нам надоело разбирать их
склоки. И как не печально, но я должен признать, что не на высоте оказался
начальник политического отдела. Не буду давать ему оценку, но любой
политработник, по моему убеждению, должен уметь выстраивать отношения с командиром.
Это как раз тот случай, когда силой приказа, громкой командой ничего не
решишь, тут должен действовать метод убеждения. К сожалению, все наши усилия не
дали желаемых результатов. Напротив, прямо скажу, ситуация там обострилась. И
мы решили, что медлить дальше нельзя. Перебрали много кандидатур и посчитали,
что вы как раз тот офицер, который сможет коренным образом нацелить работу
политотдела, партийных организаций соединения на конструктивную позицию во имя
решении больших и ответственных задач, которые стоят перед дивизией, а не
устраивать противоборство с командиром, единоначалие у нас пока никто не
отменял. У начальника политотдела есть много своих специфических обязанностей
и прав, которыми наделен только он, а вот пользоваться ими надо по-партийному,
и только в интересах дела. Думаю, что это альфа и омега принципа партийной
работы. Как видите, я с вами откровенен и хотелось бы надеяться, что вы со всей
ответственностью отнесетесь к решению той задачи, которую мы ставим перед нами.
— Приложу все силы, чтобы оправдать доверие, —
начал
было я.
было я.
Но Чурбанов жестом остановил меня.
— Не тратьте время на заверения, а лучше прямо скажите мне, как вы
настроены работать. Насколько я понял из разговора с Сергеем Ивановичем, вы без
особого энтузиазма вы приняли наше предложение?
-А разве я ему говорил об
этом!
-Не говорили точно, просто он
опытный кадровик и чувствует настрой людей.
- Возможно, он где то и прав.
Сомнения у меня тоже есть
-
Какие,
поделитесь, - заинтересовался Чурбанов.
-
Боязно как-
то, признался я.— У меня полк тоже большой около четырех тысяч личного состава. Но здесь уже
многих офицеров, партийный и
комсомольский акт хорошо знаю, а тут новый коллектив, огромная территория:
справлюсь ли?
- Но ведь, когда вы шли на
конвойный полк, вы тоже не знали людей и территории у вас огромная. Если честно
сказать то о службе конвойной вы ведь тоже имели поверхностное представление,
отпарировал мои доводы Юрий Михайлович. — А теперь у нас накопился большой
опыт. И, наверняка, вы уже знаете, что такое судебный караул, куда назначает
встречный караул. Или я не прав?
— Конечно, вы правы, товарищ
генерал-лейтенант, — признал я свои сомнения не состоятельными.
- А что видите
вы перед собой довольно сложную задачу, значит, понимаете, какую
ответственность берете на себя. И наше доверие немало стоит. Уже ваше согласие
говорит о том, что вы правильно
оцениваете свои силы. Что справитесь, я нисколько не сомневаюсь. Так
что, Алексей Гаврилович, мы на вас надеемся.
Отпуская меня, Юрий
Михайлович посоветовал хорошо выспаться и со свежей головой завтра отправиться
на собеседование в ЦК.
Комментариев нет:
Отправка комментария