ЕСЛИ
КТО-ТО УВИДИТ РОМАНТИКУ... В РАБОТЕ ИНСПЕКТОРА РОЗЫСКА -ПОШЛИТЕ ЕГО КО МНЕ. ИЛИ
К ЧЕРТУ
- говаривал герой Богомила Райнова. Под этими словами
мог бы подписаться любой работник
уголовного розыска. Почему? Послушаем
Александра Новикова, сыщика у нас видного, весьма тонкого аналитика.
Почти 20 лет безупречной службы в угро дают подполковнику право быть
откровенным.
О временах. Какой была
еще при царском режиме терминология и система оперативной работы,
такой, по сути, и осталась. Есть преступление,
есть сыщики, и они обязаны его раскрыть. Методы и способы
сыска те же, если оставить в покое технический прогресс. Опыт
работы складывается десятилетиями, поэтому и бесценен. От различных перестроек и реформ толку мало. После смерти Брежнева при министре
Федорчуке кадровые перемены с политическим
нюансом ничего хорошего сыску не принесли. А нашей службе традиционно до
политики дела мало. Раньше ведь как
было: офицеры милиции, следователи и инспекторы ОБХСС в обязательном порядке должны
быть членами партии, а сыщики - обойдутся. Карьера работника угро
тоже
непредсказуема: сегодня поощрение, завтра - выговор. Оценка работы всегда была своя, внутренняя. Потому-то и "долгожители" ценились - люди не случайные, имеющие авторитет, знания и связи, в том числе и в преступной
среде. Хотя, ежели повернуть по-другому, то и схлопотать можно -
"за связь с уголовным элементом". Забывают, наверное, что сыск чистыми руками не делается, мы мало похожи на рыцарей без страха и упрека, ломающих копья на турнирах. Работа эта грязная в самых различных смыслах этого слова, забирает по 12 и более часов в день, оплачивается плохо, престиж - сами понимаете какой. Иной раз и не поймешь, почему люди работают -
ради идей какой-то высшей, ради спортивного интереса? Одно хорошо - случайные не задерживаются.
Если уж остались - все, наши.
О
нравах. Если коротко - народ спивается
и сатанеет. До 85 процентов преступлений совершается из-за того,
что потерпевшие и злоумышленники были крепко во хмелю. И за
последние несколько лет стремительно возросло количество тяжких насильственных преступлений. Часто
такие "пьяные" злодейства остаются нераскрытыми,
"зависают", потому что происходят они так: встретились
где-то на темной улице два одиночества, два балбеса, и победителем
оказался тот, кто крепче держался на ногах.
Спросишь потом - кого убил, зачем - не знает.
Нас едва ли можно назвать тонкокожими, однако
к жестокости трудно привыкнуть. Да и как можно привыкнуть
к трупам, запаху крови, особенно когда дети
страдают, женщины Вот пример из разряда
"мурашки по телу".
Парень раскроил знакомой девушке голову топором. А для пущей
верности еще пару раз проткнул рану ножом. А все якобы
за то, что она грозила разоблачить его адюльтер. Взяли мы его
через четыре месяца после убийства. И вот сидит
нормальный, здоровый, вменяемый молодой человек, отслуживший армию, и очень спокойно рассказывает, как добивал, чтобы наверняка. У меня волосы дыбом...
Такую
иногда грязь приходится вытаскивать из внешне нормальных
и приличных людей, что хочется самому себе и фактам не верить..
Всякий раз удивляешься такому внезапно открывшемуся
мерзкому нутру. Запомнилось одно из семейно-дружественных заказных
убийств. 30-летняя Таня и ее кузен, он же любовник, Дима
сначала украли у Таниного мужа и поделили 30 тысяч
долларов. А потом Дима нашептал, что с такими деньгами муж
им и вовсе ни к чему, и исполнителей подходящих нашел. В назначенный день и час Таня ушла в другую
комнату, переждала там, пока наемники добьют утюгом ее мужа.
Тело ночью вывезли в багажнике машины, сбросили в Днепр с моста
и всей компанией устроили пикник с обильными тостами за удачное
мероприятие. Новоявленная вдова была весела и награждала
своими ласками всех поочередно. Разве кто-то мог подумать такое
об этих людях до убийства?
О
женщинах. Нет, с мужчинами все-таки легче работать.
Они как-то более
прогнозируемы. Попробуй додуматься, что может прийти в голову женщине, попробуй поставить себя на ее место. Символом женской непостижимости для меня остаемся "Дело о ногах". В прошлом году были обнаружены отчлененные мужские ноги: одна
на Хортице, другая возле Разумовки.
Мы в общем-то нашли, кому эти ноги
принадлежат, и у нас были все
основания полагать,
убила несчастного его жена, потом разрубила труп и части
спрятала. Мы надеялись, что ее потрясет опознание
бывших мужниных конечностей и прочие неприятные формальности.
Куда там! Месяц промучились с ней, женщин подключали - но так и не
добились признания, где зарыты голова и туловище покойника.
Убийство так и осталось нераскрытым. Тела-то
нет. Но какая сила воли! А ведь простая дворничиха. Кстати,
расчленение трупов больше присуще женщинам. Не потому, что
они кровожаднее мужчин. Просто по частям труп легче
унести на хрупких женских плечах.
А мужику что - забросил на плечи и
избавился от тела-улики. А вот еще тайны души
современных молоденьких девушек 15-20 лет. Эти воплощения
невинности сами не могут разобраться в себе, что уж говорить о других.
И при этом ухитряются вести такую двойную (тройную и
так далее) жизнь, что к девяти вечера успевают домой к ужину, прямо
из чьей-то постели. Ищут себя в сексе, ищут, за кого
бы себя повыгодней замуж пристроить. И все это одновременно в разных направлениях. Но не
подозревают, что в этих поисках сами становятся объектом чьей-то охоты. Зачастую это
уже вопрос не морали, а жизни и смерти. А для нас - и трудно раскрываемый вид преступлений.
Об интуиции. Внезапные озарения случаются
очень редко, и надеться на них не стоит, тем более
ждать, когда тебя осенит. Под интуицией я понимаю мгновенную
оценку ситуации, события. Увидеть каждую мелочь, собрать
всю возможную информацию, проанализировать и выдать
две-три рабочие версии.
При этом знать, что, возможно, все придется повторить сначала, даже по несколько
раз. Мы себя программируем на
длительную работу, на рутину.
Поэтому у нас ценятся невыдающиеся,
а трудолюбивые сыщики.
О семье. К сыщику в
семье такое же отношение, как и к любому другому мужчине, приносящему
мало денег.
О
личности. Хорошо, если в подозреваемом
хоть какая-то личность просматривается. Можно найти точки соприкосновения и добиться внятного монолога.
Но если особь деградировала окончательно, существует на уровне
инстинктов, не ощущает времени и пространства - логика и
анализ тут бесполезны. Любой психологический контакт с подозреваемым
важен. О чем только не ведутся беседы в нашем кабинете?
Иногда предмет разговора поразительно далек от сути. С убийцей,
насильником - о философии, истории, любви и литературе.
Были случаи, что говорил только я, часами кряду и по
несколько дней. Я должен заставить себя думать, как
он, чувствовать, как он,
пожалуй, даже стать им, чтобы добраться до
сути. А все люди разные, схемы нет.
Один говорун 13 раз менял показания, пока не сознался. Другой ушел в себя наглухо, потому что боялся высшей меры, которая ему, кстати, и не грозила. Да, мы выступаем иногда в роли адвоката. Поведение подозреваемых определяет страх. А
наше дело - просчитать их психологию,
пользуясь напряженностью момента. Часто рискуем, работаем
на грани сил, возможностей, закона. Важно во время почувствовать,
что силы твои на исходе - и на день-два отойти от дел, передохнуть.
Каждый оттягивается по-своему. Я вот бегаю по утрам
по балочкам на своей Бабурке. Помогает…
О детективах. Какие-то
они все сейчас одинаковые. Обязательный набор: коррупция
на самом высоком уровне, наркотики, мафия, секс и одинокий
честный сыщик-безнадега. Поэтому за некоторые небанальные
книги уважаю Леонова, Германа, Незнанского и Тополя. Но все-таки
лучшая книга об уголовном розыске "Эра милосердия"
братьев Вайнеров, по которой был поставлен лучший же фильм
"Место встречи изменить
нельзя". А что касается моих пристрастий,
то предпочитаю историческую литературу.
Валентина
ИВАНЧЕНКО
«Закон и право» от 20.12.2004 г
Комментариев нет:
Отправка комментария