ПРЕВРАТНОСТИ САНОВНОЙ СУДЬБЫ
А. Б. КУРАКИН — министр внутренних дел России с 1807 по 1810 годы
Знаменитый манифест Екатерины II
о
«вольностях дворянских» даровал представителям российской знати право не тяготиться
государственной и военной службой. Однако по установившейся с Петровских
времен традиции многие молодые люди, глубоко проникшись идеей служения
Отечеству, надевали военные мундиры или начинали сановную карьеру в различных
высших государственных учреждениях.
Материальная
независимость помогала им проявлять независимость политическую,
самостоятельность в суждениях и взглядах, не выходивших, впрочем, за
традиционные сословные рамки. Поэтому смена одного министра на другого, как
правило, означала перемену в политической линии, которую в той или иной
степени олицетворяли уволенный и
назначенный чиновник.
Назначение
в ноябре 1807 года 48-летнего князя Алексея Борисовича Куракина министром
внутренних дел вместо графа В. П. Кочубея было обусловлено изменениями в
политике, проводимой Александром I.
Если
имя Кочубея связывалось с проведением значительных реформ государственных
учреждений, а во внешней политике с ориентацией на союз с Англией, то так же
хорошо был известен политический консерватизм Алексея Куракина, его готовность
пойти на сближение с наполеоновской Францией.
Княжеский
род Куракиных издревле играл большую роль в политической жизни России. И
Алексея Куракина, родившегося в 1759-м, готовили к государственной
деятельности, отправив в шестнадцать лет на учебу в Швецию, в Лейденский университет
— один из лучших в Европе, в котором традиционно, начиная еще с петровских
времен, обучались представители некоторых знатных российских фамилий.
А. Куракин проявлял
интерес к изучению юридических наук, его репутация среди современников как
знатока правовых проблем была высока, а библиотека научной, в основном
юридической литературы, собранная им, считалась одной из лучших в России.
Чтение ненаучное Алексей не уважал,
но считал необходимым для светского человека. Так,
назвав «Метаморфозы» Овидия «пустым писанием», признавал, что читать их надо
для молодого человека, желающего показать свое воспитание, а знание
мифологических сюжетов даже важно, особенно тогда, когда он прогуливается с
дамами по картинной галерее.
Службу
Куракин начал в 18 лет, однако карьеры, соответствующей его положению,
княжескому титулу, при Екатерине II он не сделал, прозябая в
одном из учреждений,
контролирующем финансы.
Выделиться
среди других претендентов на высшие должности А. Куракину мешал не только
недостаток способностей и энергии, но и такое немаловажное для того времени
обстоятельство, как отсутствие влиятельных покровителей.
В
детские годы, лишившись родителей, Алексей Куракин и его старший брат Александр
находились под опекой своих родственников, графов Никиты и Павла Паниных,
крупнейших государственных деятелей России восемнадцатого века. Но большим
влиянием при дворе Екатерины II в годы вступления в
службу братьев Куракиных Панины не пользовались, более того, родственная связь
с ними становилась препятствием для достижения высоких должностей. Екатерина II относилась
к своему сыну более чем холодно, подумывая о том, чтобы лишить его права
наследовать престол. Ко всем близким к Павлу и, естественно, к его наставнику,
известному своими оппозиционными настроениями, императрица испытывала недоверие.
Распространялось это и на Алексея Куракина, старший брат которого считался
лучшим другом наследника престола.
Поэтому воцарение в 1796
году Павла I означало и крутой взлет карьеры братьев Куракиных. Алексей
Куракин был назначен генерал-прокурором Сената — должность, бывшая одной из
важнейших в государственной системе самодержавия конца XVIII века.
Он получил чин канцлера — высший, согласно петровскому табелю о рангах. В 1798
году Алексей Борисович возглавлял комиссию по кодификации российского законодательства. По его
инициативе при Сенате была создана школа правоведения, для которой он
сам составил программу и план обучения.
На
службу в канцелярию генерал-прокурора Сената А. Куракин взял своего личного
домашнего секретаря, скромного, очень способного, бывшего преподавателя
столичной духовной семинарии, а в будущем крупнейшего государственного деятеля
России Михаила Сперанского.
Павел
I считал, и не без основания, что в последние годы
царствования Екатерины II ее фавориты, любимцы,
высшие бюрократы беззастенчиво грабили казну, недобросовестно выполняли свои
обязанности. Наведение порядка в системе государственного управления
возлагалось на генерал-прокурора Сената.
Но
найти человека из высшей бюрократической среды, который бы активно и
по-настоящему мог бороться с ее злоупотреблениями, было трудно. Поэтому Павел I почти
каждый год назначал нового генерал-прокурора Сената. Заметив, что А. Куракин
не желает ссориться со многими крупнейшими сановниками, чью деятельность он
должен был контролировать, Павел I, не отличавшийся к тому
же постоянством своих дружеских привязанностей, отправляет своего выдвиженца в
отставку.
По
обычаю того времени, получив отставку, А. Куракин отправился в свое имение.
Последовать за ним, добровольно оставив столицу, выразил желание и Михаил
Михайлович Сперанский, успевший за один год, во многом благодаря А. Куракину,
получить несколько повышений по службе. Но отставной генерал-прокурор не захотел
принять этой жертвы, посоветовав своему бывшему секретарю не ломать так удачно
начатой карьеры.
Пройдет
не так уж много времени, и Сперанский станет ближайшим советником Александра I, получит
титул графа. Он осуществит ряд государственных реформ, перестройку центральных
органов управления, которая плохо скажется на карьере его благодетеля А. Б.
Куракина.
В
1801 году, вступив на престол, новый император Александр I вернул
к государственной деятельности многих сановников, попавших в немилость при его
отце Павле 1, в том числе и Алексея Куракина, назначив его руководить одним из
департаментов Сената.
Возвращать
опальных и удалять фаворитов предыдущего императора было своеобразной
политической традицией самодержавия, что приводило иногда к парадоксальным
ситуациям.
Когда по приказу
Александра I была образована Комиссия для пересмотра уголовных дел,
производимых при Павле I, Куракин был назначен
одним из руководителей этой Комиссии. Человек, который в течение почти двух
лет при Павле I наблюдал за законностью действий государственного
аппарата, в том числе тайной канцелярии, три года спустя рассматривал дела о
нарушении законности, о действиях тайной канцелярии, реабилитировал
чиновников, осужденных в бытность свою генерал-прокурором.
Алексей
Борисович Куракин не входил в круг лиц, близких к Александру I, и
не был в числе тех, кто имел большое политическое влияние в первые годы его
царствования. Вскоре он назначается генерал-губернатором Малороссии, что можно
рассматривать как почетное удаление из столицы. С введением в 1802 году министерств
генерал-губернатор не был так независим от центральных органов управления, как
раньше, и подчинялся указаниям министерств, прежде всего Министерства
внутренних дел.
В
1807 году произошли серьезные изменения во внешней политике России, повлиявшие
на внутриполитическую обстановку. Потерпев ряд неудач в войне с Францией,
которую Россия вела в коалиции с некоторыми европейскими странами, Александр I решил
заключить мир с Наполеоном. Это вызвало недовольство значительной части
дворянства. Министр внутренних дел В. П. Кочубей в знак несогласия с новым
внешнеполитическим курсом ушел в отставку. Тогда-то и настал черед Алексея
Куракина.
Своим
возвышением, как и в первые годы царствования Павла I, А. Куракин во многом
был обязан своему старшему брату, известному стороннику русско-французского
сближения, бывшему одним из главных участников заключения мира с Наполеоном.
Алексей
Куракин разделял взгляды своего брата на внешнюю политику России. Его
назначение министром было одним из проявлений симпатий к французскому императору,
которые в тот период стремился демонстрировать Александр I.
Неприязненно
относясь к В. П. Кочубею, А. Б. Куракин не распространял это отношение на тех,
кто работал под его руководством, оставив на своих местах ведущих чиновников
министерства. Вот только со своим давним подчиненным Сперанским Алексей
Борисович не нашел общего языка. Тот, поддерживая позицию Кочубея, ушел из
Министерства внутренних дел.
Новый
министр внутренних дел стремился расширить функции своего ведомства, что
вызывалось не только желанием видеть под своим руководством как можно больше
чиновников, но и убеждением в необходимости государства активно вмешиваться в
различные сферы общественной, экономической жизни. По инициативе Куракина в
Министерстве внутренних дел было образовано главное управление мануфактур, он
добился передачи в ведение своего министерства так называемых
«человеколюбивых заведений» — домов для престарелых, инвалидов, детских
приютов.
А. Куракин
лично разработал положение о
товарище (заместителе) министра
внутренних дел, четко определив круг его обязанностей и меру
ответственности. В положении указывалось, что «товарищ министра является
действенным его помощником и заменяет министра во всех случаях, где
надобность того востребует».
Выбранный
А. Куракиным на этот пост О. П. Козодавлев оказался не столько «действенным
помощником» своему непосредственному начальнику, сколько его политическим
противником. Это впоследствии способствовало уходу А. Куракина с министерского
поста и назначению на его место О. П. Козодавлева.
В 1810 году князь
Алексей Куракин был послан в Париж с деликатным поручением к Наполеону. Он
должен был поздравить французского императора с женитьбой на австрийской
принцессе Марии-Луизе и участвовать в довольно длительных празднествах по
этому случаю. Деликатность поручения состояла в том, что
незадолго до этого события велись переговоры о женитьбе Наполеона на сестре
русского императора Анне Павловне, но по многим причинам этот брак не состоялся.
Выбор
кандидатуры А. Куракина для выполнения этой миссии был вызван не только тем,
что его брат Александр был послом во Франции и пользовался большим авторитетом
у Наполеона. Император наградил российского посла в числе первых иностранцев
орденом Почетного легиона. Современники считали, что в удалении Алексея
Куракина из столицы был заинтересован М. Сперанский, приступивший к глубокой
реформе государственного аппарата, в ходе которой функции Министерства
внутренних дел значительно сужались. Во время пребывания А. Куракина в Париже
в России был создан новый центральный
орган управления —
Мини-
К сожалению, окончание статьи
отсутствует. Подробнее об этом чепловеке можно почитать на этой ссылке http://ru.wikipedia.org/wiki/Куракин,_Алексей_Борисович Летописец
Окончание статьи
В знак несогласия с
этим решением (речь идет о сближении
России с Наполеоном - Летописец) В. Кочубей просит императора освободить
его от должности министра, предоставив бессрочный отпуск. Избрав такую дипломатическую
форму добровольной отставки, Кочубей не проявлял себя как критик
неразделяемого им правительственного внешнеполитического курса.
В отличие от традиционных
оппозиционеров из числа высших сановников Виктор Павлович не покинул столицу,
не отправился в имение, ни за границу, ни в Москву, ставшую с петровских
времен прибежищем всех опальных, отставных вельмож. Его дом в Петербурге был одним
из центров светской, политической жизни столицы империи. В. Кочубея часто
посещал М. Сперанский, ставший государственным секретарем и пользующийся
большим влиянием на императора. (Описание приемов в доме В. Кочубея есть в
романе Л. Н. Толстого «Война и Мир». Именно там происходит знакомство Андрея
Болконского с М. Сперанским).
С начала Отечественной войны
1812 года В. Кочубей находился в свите императора Александра I. Он вошел в состав специального комитета из пяти
высших и авторитетных государственных деятелей, образованного для выбора
кандидатуры на должность главнокомандующего русскими армиями, и вместе с
другими членами этого комитета высказался за назначение М. И. Кутузова.
Дипломатические
дарования В. Кочубей проявил и как президент Совета по германским делам,
который был образован для урегулирования проблем, связанных с распадом наполеоновской империи.
СНОВА МИНИСТР
В 1814 г . Кочубеем была
подготовлена для Александра I записка «О положении Империи и о мерах к прекращению
беспорядков и введению лучшего устройства в разных отраслях, правительство
составляющих». Среди реформ, предложенных Кочубеем, было объединение некоторых
министерств, в частности, Министерства внутренних дел и Министерства полиции,
учрежденного в 1811 году по проекту Сперанского. В записке отмечалось, что
образование Министерства полиции явилось причиной «немалого беспокойства всего
общества. Смешав полицию со шпионством, вообразили, что никто не останется
спокойным, что движение каждого, самое невинное, может при таком новом действии
обратиться в преступление, что общество наполнится полицейскими прислужниками».
В 1819 году Министерство полиции было упразднено, его функции были переданы в
Министерство внутренних дел, и министром вновь стал Кочубей. По воспоминаниям
современников, Кочубей «не был рожден,
ни воспитан, и
неохотно
занимался делами тайной полиции». Но уже год спустя, в
1820 году, ему пришлось серьезно заняться этими делами.
В 1820 году, после
«возмущения» гвардейского Семеновского полка, верховная власть была
обеспокоена политическим положением в стране. С октября 1820 года министр внутренних
дел в форме сводок и ежедневных записей стал получать сообщения агентов
полиции о политических настроениях в обществе. Чаще всего эти донесения не
отличались профессионализмом и сводились к пересказу слухов, нередко нелепых,
ходивших в лакейских и привратницких, где в основном и вращались тайные
агенты.
В последние годы своего
царствования Александр I, видя
безрезультативность преобразований, проведенных им в начале своего
царствования, все больше ощущая тяжесть шапки Мономаха, отходил от решения
вопросов управления, перепоручая их
своему новому фавориту
Аракчееву.
В. Кочубей не захотел ни
приспосабливаться к «аракчеевщине», ни вступать в конфликт с ним, и в 1823
году вновь взял «бессрочный отпуск по болезни», продлившийся до воцарения
нового императора — Николая I.
ВЫСШИЙ САНОВНИК ИМПЕРИИ
Если Александр I, окруженный «молодыми друзьями», начал свое
царствование с проведения либеральных реформ и обещаний чуть ли не
Конституции, то Николай I считал, что Россию надо «подморозить» и «подтянуть».
Активным помощником того и другого императора являлся В. Кочубей. Это не было
политическим двуличием или беспринципностью. Такова была логика политической
эволюции государственного деятеля от либерализма молодости к «здоровому
консерватизму» зрелости. Это обусловливалось не только личными качествами В.
Кочубея, но и тенденцией развития правительственного политического
либерализма, к которому был близок этот крупный государственный деятель.
Восстание декабристов стало не только этапом развития революционного движения в
России, но и вызвало поворот к реакции в правительственном лагере. Будучи
членом Верховного уголовного суда по делу декабристов, В. П. Кочубей
высказался за смягчение их участи, но непоколебимо и принципиально осуждал попытку
революционного изменения общества, подрыв устоев самодержавия.
Как отличный
администратор В. Кочубей назначается Николаем I членом секретного
комитета, созданного в декабре 1826 года, для разработки мер по совершенствованию
органов государственного управления. Многие предложения, высказанные Кочубеем,
нашли свою практическую реализацию, а сам он был назначен в 1827 году
председателем Государственного Совета и Комитета Министров. В 1831 году
получил титул князя.
Смерть Кочубея в 1834 году расценивалась
современниками, по замечанию А. С. Пушкина, как большая потеря для государства.
Виктор Павлович оставил о себе память как блестящий дипломат, осторожный
политик, понимающий не только интересы царей, но и веление времени, потребности
государства. Современники отмечали, что в отличие от многих власть имущих он не
использовал высокое положение для приращения своих доходов, удовлетворения амбиций
и сведения личных счетов. Его стремление сохранить самодержавие, сгладить
внутренние противоречия в обществе путем осторожных реформ и реорганизаций аппарата
управления обусловливалось политическими взглядами, характерными для человека
его происхождения, воспитания, социального положения и естественной исторической
ограниченностью государственного деятеля первой половины XIX века,
В 1862 году, когда
праздновалось тысячелетие России, в Новгороде был открыт памятник, посвященный
этому событию. В выборе кандидатур государственных деятелей, просветителей,
военачальников, достойных быть запечатленными на этом памятнике, участвовали
известнейшие историки, писатели. В ряду государственных деятелей, оставивших
свой след в истории России, нашлось место и для Виктора Павловича Кочубея.
А. БОРИСОВ, кандидат
юридических наук
Подробнее об этом чепловеке можно почитать на этой ссылке
http://ru.wikipedia.org/wiki/Кочубей,_Виктор_Павлович
Сергей Круглов
Министр внутренних дел СССР с 1945 по 1956 гг.
Этот
руководитель занимает особое место среди наркомов (министров) внутренних дел
СССР. Он работал на гребне двух времен: сталинского и после него. Это, естественно,
наложило глубокий отпечаток и на его деятельность, и на его судьбу, в значительной
мере определило их.
Как
свидетельствуют документы, а также сослуживцы, многие из которых еще живы,
родные и близкие, С. Н. Круглов не относился к команде угодливых прислужников
Берия, хотя работал в то же время, влиял на обстановку и тоже несет ответственность
за имевшиеся крупные ошибки. Остаться сравнительно чистым С. Н. Круглову
помогла внутренняя порядочность, а также и то, что с 1943 года НКВД и НКГБ
стали существовать раздельно. Сталин же, как известно, имел более выраженную
привязанность к
органам государственной безопасности, а не внутренних дел. Как
вспоминал сам С. Н. Круглов, за семь лет работы министром у Сталина он был
всего четыре раза.
В
архивах мне была предоставлена возможность изучить переписку наркомов
(министров) внутренних дел с И. В. Сталиным, Н. С. Хрущевым и последующими
первыми лицами партии и государства. Обращает внимание, что у Берия эта
переписка была колоссальной по объему и совершенно беззастенчивой по содержанию.
После того, как в 1946 году Л. П. Берия стал первым заместителем Председателя
Совета Министров СССР и сдал наркомат внутренних дел С. Н. Круглову, и объем и
тон переписки наркомата со Сталиным стал совершенно иным, сугубо официальным
и сдержанным.
Министром Сергей
Никифорович Круглов был довольно долго — десять лет, из них семь — с 1945 до
1953 года — при Сталине и три года — после него. Если же добавить, что с 1939
года он — заместитель и первый заместитель наркома Берия, то получается, что
он был одним из ведущих руководителей наркомата в течение семнадцати очень
сложных лет — предвоенных, военных, а также первого послевоенного
десятилетия. Поэтому для нашего исследования личность эта, может быть, наиболее
интересна.
1.
СТРЕМИТЕЛЬНОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ
Да,
восхождение Сергея Никифоровича было довольно стремительным. В 30 лет он —
ответственный организатор ЦК ВКП(б). Через год особоуполномоченный НКВД СССР.
В
32 года от роду С. Н. Круглов стал заместителем наркома внутренних дел,
кандидатом в члены ЦК ВКП(б). Такое начало служебной карьеры сказалось в дальнейшем
на здоровье. При увольнении на пенсию с поста министра в1956 году в возрасте
49 лет он был, как свидетельствуют документы, основательно больным человеком.
Удивляться не приходится. Это была типичная сталинская школа работы с руководящими
кадрами: искать светлые головы, смолоду привлекать их к большой и напряженной
государственной работе, используя весь запас сил и энергии; при этом
подпачкать на каких-либо сомнительных делах, чтобы вернее служили, а затем, по
обстановке, или уничтожить, или выбросить за ненадобностью, заменяя новыми
выдвиженцами. Сергей Никифорович сумел, работая со Сталиным, избежать насильственной
смерти. Другим министрам такая судьба уже не грозила — они работали в иное
время. До С. Н. Круглова шесть наркомов внутренних дел из восьми были
репрессированы и уничтожены, из них пять — это те, кто работали непосредственно
перед ним.
Здесь что-то объясняется
изменениями в исторической обстановке, спадом волны репрессий, а
многое, несомненно, и личными
качествами этого руководителя,
его политической изворотливостью.
Однако
вернемся к истокам, посмотрим, как начинал жизнь С. Н. Круглов. Предоставим
слово самому Сергею Никифоровичу, написавшему автобиографию для личного дела.
«Родился
я в 1907 году в деревне Устье Зубцовского района Калининской области в семье
крестьянина-бедняка. Мой отец происходит от крестьян той же деревни. В 1909
году он переезжает в Ленинград и работает рабочим на ленинградских заводах
вплоть до 1946 года, после чего по старости перешел на пенсию и умер в 1954
году. Мать тоже происходит из крестьян... В 1919 году мать переехала вместе с
нами — детьми, к себе на родину в дер. Устье. Материальное положение родителей
было очень тяжелым — сильно нуждались... В летнее время и я, будучи мальчиком,
прирабатывал в качестве подпаска в различных деревнях. После организации в
деревне комсомольской ячейки я в 1923 году вступаю в комсомол. В 1924 году был
избран членом Никифоровского райсовета. Вначале работал секретарем, а затем
председателем сельсовета до октября 1925 года. Комсомольская ячейка затем
направила меня на работу в качестве избача. Проработав несколько месяцев избачом,
поступил на работу в совхоз Вахново Погорельского района Калининской области и
работал там ремонтным рабочим, а затем трактористом до конца 1928 года, вступил
в партию. В конце 1928 года был избран членом правления потребительского
общества «Созвездие», где работал до призыва в армию в октябре 1929 года.
Службу
проходил в 3-м танковом полку в г. Москве, был красноармейцем, командиром
отделения, младшим автотехником батальона, а в ноябре 1930 года был демобилизован
как средний комсостав запаса. После демобилизации в порядке шефства над
«Зернотрестом» я с бригадой демобилизованных танкистов выезжаю в
учебно-опытный зерносовхоз в Кустанайскую область, где работал старшим инструктором-механиком...»
То
есть перед стремительным своим взлетом, Круглое прошел весьма сложную жизненную
школу. Он не искал легких путей, рос вместе с молодой республикой Советов,
впитывая в себя ее новые ценности, обретая мировоззрение строителя нового
общества. И судьба была благосклонна к нему.
«В ноябре 1931 года
возвратился в Москву и поступил учиться в индустриальный педагогический институт
им. К. Либкнехта... Был секретарем партячейки факультета, членом бюро парткома,
секретарем парткома института. В феврале 1934 года ЦК ВКП(б) был утвержден
слушателем особого — японского сектора Московского института востоковедения,
который и окончил в 1935 году. Затем в том же году ЦК ВКП(б) был направлен на
учебу в институт красной профессуры истории, где
пробыл до конца 1937 г .
С последнего курса был направлен на практическую работу в ЦК ВКП(б)
ответорганизатором, где работал до ноября 1938 года. Затем решением ЦК назначен
на работу в центральный аппарат НКВД СССР, где работал сначала особоуполномоченным,
затем заместителем наркома. Указом Президиума Верховного Совета от 25.XII.1945
г. был назначен наркомом внутренних дел СССР. На XVIII
съезде
партии в марте 1939 г .
был избран кандидатом в члены ЦК. На XIX съезде партии был
избран членом ЦК КПСС. С начала Великой Отечественной войны 5 июля 1941 г . был назначен членом
Военного совета Резервного фронта, а затем в октябре 1941 г . начальником
управления оборонительного строительства — командующим 4-й саперной армией.
Женат
с 1934 года, жена Таисия Дмитриевна, 1910 г . рождения, родилась в Тульской области,
Веневского района, дер. Татарника, окончила педагогический институт, в семье
двое детей — сын и дочь».
2. В НАРКОМАТЕ. ВОЙНА.
ОСОБЫЕ ЗАДАНИЯ
Предвоенная
работа С. Н. Круглова в НКВД (1938—1941 гг.) дала ему возможность ознакомиться
с делами наркомата и врасти в них настолько, чтобы успешно выполнять
обязанности заместителя наркома. С началом войны он принимает активное участие
в перестройке работы органов внутренних дел на военный лад. Задачи стояли
сложнейшие: эвакуация многих из них с оккупированной врагом территории,
организация, обучение и вооружение создаваемых НКВД СССР по решению Центрального
Комитета партии истребительных батальонов, реализация других мер по охране
общественного порядка в условиях военного времени, а также тыла действующей
Красной Армии. В июле-октябре 1941 года, а затем и в марте 1943 года Сергей
Никифорович непосредственно занимается фронтовыми делами в роли члена
Военного совета Резервного фронта и командующего 4-й саперной армией по созданию оборонительных рубежей.
Назначение,
исходящее в столь тревожный момент от самого Сталина, свидетельствует о
степени доверия к нему, к его волевым и профессиональным качествам высшего
политического руководства.
В
апреле-мае 1945 года он получает особое задание: в числе других работников
командируется в США для участия в подготовке и проведении конференции в
Сан-Франциско по разработке устава международной организации для поддержания
мира и безопасности (Организации Объединенных Наций). Документы свидетельствуют,
что, выполняя эту миссию, С. Н. Круглов проявил компетентность и ответственность.
Он вообще много занимался вопросами «внешнего порядка». В частности, — охраны
правительственных делегаций СССР, США и Великобритании на Крымской и
Потсдамской конференциях.
В
семейном архиве Кругловых имеется письмо президента США Ф. Рузвельта,
адресованное С. Н. Круглову 11 февраля 1945 года, с благодарностью за
подготовку резиденции в Ялте для него и 275 сопровождающих лиц.
18
июня 1945 г .
в связи с подготовкой Потсдамской конференции Сталин пишет следующее письмо
Черчиллю:
«Ваше послание от 17
июня получил.
1.
Делегации будут размещены так, как Вы предполагаете в своем послании, и как это
было устроено в Крыму. Каждая делегация будет иметь свою замкнутую территорию
с режимом, согласно усмотрению руководителя
делегации...
...Передовые
группы Монтгомери и Эйзенхауэра могут получить на месте все необходимые справки
и разъяснения, касающиеся помещений, от генерала Круглова (подчеркнуто нами — В. Н.), известного Вашим
людям по Ялте...»
Так
что школа до заступления на пост наркома у Сергея Никифоровича была
основательная.
После
Потсдамской конференции король Великобритании 30 июля 1945 года издал Указ «О
награждении генерал-полковника Круглова С. Н. Превосходным орденом Британской
империи». Американский президент в это же время наградил его орденом Легион
достоинства.
Можно
лишь представить, сколь непросты были эти задания. И не зарубежные ордена
критерий оценки этой работы, а тот факт, что вскоре, 29 декабря 1945 года,
после Указа Президиума Верховного Совета СССР об освобождении от обязанностей
наркома внутренних дел СССР Л. П. Берия, Сталин назначает на эту должность С.
Н. Круглова (в том же Указе).
3. ВО ГЛАВЕ ВЕДОМСТВА
Существуя
отдельно от Наркомата госбезопасности СССР с 1943 года, Наркомат внутренних
дел выполняет более узкие задачи в сравнении с прошлым временем. Однако все
равно НКВД представляет значительную силу и по функциям и по объему
проводимой работы. К январю 1946 года в органах внутренних дел по штату было
около 1 млн человек и свыше 900 тыс. личного состава — в войсках НКВД СССР
(на август 1945
года).
Остановимся на наиболее
характерных направлениях работы С. Н. Круглова как наркома. Ранее НКВД СССР
свои донесения по наиболее принципиальным вопросам направлял в три адреса:
Сталину, Молотову, Маленкову. Теперь к ним добавилась четвертая фамилия —
Берия — как заместителя Председателя СНК (с марта 1946 г . — Совета Министров)
СССР. Донесения за подписью теперь уже С. Н. Круглова идут по самым разным
вопросам. В одном из них, например, говорится, что найдены личное и политическое
завещания Гитлера, свидетельство о браке между ним и Евой Браун. (В то время в
ведении МВД было Главное архивное управление). В мае 1946 г . С. Н. Круглов
сообщает, что группа заключенных специалистов 4 спецотдела МВД (Страхович,
Винблат, Тейфель) создала отечественный турбореактивный двигатель «ТРД-7Б», а
6 июня этого же года — о предложении группы заключенных в количестве 53
человек под руководством Бартини из этого же знаменитого 4 отдела построить
спроектированный самолет Т-117. 13 июня 1946 года министр внутренних дел и
начальник Гидропроекта МВД докладывают Сталину и Берия о выполнении указания
по разработке проекта соединения Волги с Доном. Далее в документе говорится:
«Если осуществление Волго-Донского пути будет признано необходимым, то МВД
СССР, обладая кадрами и накопленным опытом при строительстве
Беломорско-Балтийского канала имени тов. Сталина, канала Москва-Волга и других
гидротехнических сооружений (это уж точно, опыт был, и большой — В. Н.) могло
бы выполнить строительство этого пути. МВД СССР просит Ваших указаний».
«Добро», как известно, было получено, и началась еще одна грандиозная стройка,
экологические последствия которой сейчас становятся все более губительными.
В
практике работы МВД СССР и МГБ СССР нередко вносили совместные предложения в
инстанции. Д. А. Волкогонов, например, уже упоминал в печати, как в 1948 году
И. В. Сталин ставил задачу перед С. Н. Кругловым по созданию новых специальных
лагерей. Действительно, как свидетельствуют документы, в январе 1948 года
министр госбезопасности СССР В. Абакумов и министр внутренних дел С. Круглов в
письме к И. Сталину сообщали, что в соответствии с его указанием они
представляют проект решения об организации лагерей и тюрем со строгим режимом
для содержания особо опасных государственных преступников и о направлении их
по отбытии наказания на поселение в отдаленные местности СССР.
МВД
по этому проекту было обязано в 6-месячный срок организовать для осужденных к
лишению свободы агентов иностранных разведок, диверсантов, террористов,
троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов
и др. участников антисоветских групп и организаций, особые лагеря общей
численностью на 100 тыс, человек, в том числе в районе Колымы — на 30 тыс.
человек, в Норильске — на 6 тыс., Коми АССР — 6 тыс. человек, Темниках Мордовской
АССР — на 20 тыс. человек, в Вологодской области — на 10 тыс. человек, в
Ивановской области — на 12 тыс. человек, в районе Караганды — на 6 тыс.
человек. Особые тюрьмы на 5 тыс. человек в городах Владимире, Александровске,
Верхне-Усольске.
Необходимо
было создать в течение 1948 г .
и первой половины 1949 г .
дополнительно особые лагеря в отдаленных районах строящейся Байкало-Амурской
железнодорожной магистрали (в Иркутской области и Хабаровском крае) — на 45
тыс. человек.
При этом предписывалось
всех осужденных перечисленных категорий, отбывающих
в
настоящее время наказание в общих ИТЛ и тюрьмах, в 6-месячный срок перевезти в
указанные особые лагеря и тюрьмы, кроме тяжело больных, неизлечимых
хроников и беспомощных
инвалидов.

Содержание
в особых лагерях и тюрьмах осужденных за другие преступления запрещалось.
Освобожденных
из особых лагерей и тюрем по отбытию наказания МВД СССР предлагалось направлять
в ссылку на поселение в следующие места: Тюменскую, Омскую, Новосибирскую,
Томскую, Иркутскую области; Красноярский и Алтайский края; Якутскую,
Бурят-Монгольскую и Коми АССР, район Колымы на Дальнем Востоке, Павлодарскую,
Акмолинскую, Кокчетавскую, Северо-Казахстанскую, Кустанайскую, Актюбинскую,
Западно-Казахстанскую, Гурьевскую, Южно-Казахстанскую, Джамбулскую,
Карагандинскую и Кзыл-Ординскую области Казахской ССР.
В
пределах указанных областей, краев и республик ссыльные поселенцы могли выбирать
любое место жительства, за исключением городов Иркутска и Новосибирска, и
свободно менять место жительства. За проживание вне указанных мест поселенцев
предлагалось судить как за нарушение паспортного режима.
Предусматривалось
разрешить перевод к месту жительства ссыльных поселенцев их семей. Органам
Советской власти следовало оказывать содействие переезду семей и их
трудоустройству.
Для
строительства и организации особых лагерей МВД СССР просило дополнительно
выделить из резерва Совета Министров СССР 25 млн рублей.
Вот
такой проект документа был представлен, и карусель закрутилась.
21
февраля 1948 года по этому вопросу было принято постановление Совета Министров
СССР, в котором численность особых лагерей устанавливалась уже не в 100 тыс.,
а 180 тыс. человек. На 1 января 1949 года в этих лагерях уже содержалась 101
тысяча человек. Однако темпы этой бешеной скачки все нарастали.
Начав
по указанию Сталина очередную волну репрессий, органы МГБ СССР выносят в это
время постановление о направлении осужденных в особые лагеря МВД СССР в
среднем до 3 тысяч человек ежемесячно. МВД буквально захлебывается в этом
потоке, ему снова не хватает мест в особых лагерях. Тогда 5 марта 1950 г . С. Н. Круглов просит
увеличить емкость этих лагерей еще на 70 тысяч человек и довести их общую вместимость
до 250 тыс. человек, т. е. больше в 2,5 раза, чем это было задумано в начале.
Как
же обстояло дело с этими особыми лагерями и их контингентом в последующие годы?
После
смерти Сталина и начавшейся волны потепления в ЦК КПСС стали поступать многочисленные
сигналы о незаконном осуждении многих лиц за контрреволюционные преступления в
прошлые годы. Н. С. Хрущев в связи с этим дает указание руководителям правоохранительных органов сообщить
действительную картину и внести предложения по этому вопросу. 1 февраля 1954
года Генеральный прокурор СССР Р. Руденко, министр внутренних дел СССР С.
Круглов и министр юстиции СССР К. Горшенин сообщили Н. С. Хрущеву о практике
рассмотрения таких дел коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной
коллегией, судами, военными трибуналами и о предложениях по реабилитации
незаконно осужденных.
Они проинформировали, что, по имеющимся в МВД СССР данным, за
период с 1921 по 1954 год, то есть за 33 года, за контрреволюционные
преступления было осуждено названными органами 3 777 380 человек, в том числе к
высшей мере наказания — 642 980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах на
срок 25 лет и ниже — 2 369 220 человек, в ссылку и высылку —
765 180 человек.
Из общего количества арестованных
ориентировочно осуждено; 2 900 000
человек
— коллегией ОГПУ, тройками НКВД и Особым совещанием и 877 000 человек
—
судами, военными трибуналами, спецколлегией и Военной коллегией.
судами, военными трибуналами, спецколлегией и Военной коллегией.
К
1954 году в лагерях и тюрьмах содержалось заключенных, осужденных за контрреволюционные
преступления, 467 946 человек и кроме того находилось в ссылке после отбытия
таких наказаний — 62 462 человека.
Таковы
официальные данные по этому весьма острому вопросу, который сейчас так широко
дискутируется в различных аудиториях, и по которому распространяется так много
былей, а нередко, как уже отмечалось, и небылиц. Конечно, трудно с полной
уверенностью сказать, что эти данные исчерпывающие. Ведь что-то могло и уйти
за пределы официальной статистики. Тем не менее, это официальные данные и
поэтому пока будем оперировать ими. Итак, согласно этим документам по политическим
мотивам, т. е. за контрреволюционные преступления в стране было осуждено на
законных и незаконных основаниях 3,8 млн человек, из них около 650 тысяч
расстреляны. Таковы масштабы этого бедствия.
Созданным
на основе постановления ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 г . Особым совещанием
при НКВД СССР (позднее — при НКГБ и МГБ
СССР), которое просуществовало до 1 сентября 1953 года, было осуждено 442 531
человек, в том числе к высшей мере наказания — 10 101 человек. Подавляющее
большинство этих лиц осуждены за контрреволюционные преступления.
В
документе сообщалось, что в практике работы Особого совещания имели место
случаи недостаточно обоснованного осуждения граждан СССР. Этому способствовало
то обстоятельство, что рассмотрение дел на Особом совещании проходило в
отсутствии обвиняемых и свидетелей, чем создавались широкие возможности покрывать
недостатки предварительного следствия и грубейшие нарушения советских законов.
Кроме
того, грубые нарушения социалистической законности органами МГБ были допущены
в связи с директивой МГБ СССР и Прокуратуры СССР от 26 октября 1948 года,
согласно которой органы МГБ были обязаны вновь арестовывать государственных
преступников, уже отбывших наказание за совершенные ими преступления и
освобожденных из мест заключения после окончания Великой Отечественной войны.
Причем
этим лицам предъявлялось обвинение в том же самом преступлении, за которое они
отбыли наказание, и по их делам вновь проводилось следствие. Указанной
директивой было предусмотрено, что, если в процессе следствия по делам этих лиц
не будет получено каких-либо данных об их антисоветской деятельности после
освобождения из тюрем и лагерей, то такие дела подлежали направлению на
рассмотрение Особого совещания для применения к арестованным ссылки на
поселение.
Несколько
позднее, в июле 1954 года, по предложению Прокуратуры СССР, МГБ СССР и МВД СССР
было принято решение вышеназванную директиву 1948 года отменить и лиц,
находящихся в ссылке на поселении по решениям Особого совещания, от ссылки
освободить.
Р.
Руденко, С. Круглов и К. Горшенин внесли в записке предложение специально
пересмотреть все архивно-следственные дела на лиц, осужденных за контрреволюционные
преступления. С этой целью в центре создавалась Центральная комиссия под
руководством Генерального прокурора СССР Р. Руденко с участием министра
внутренних дел СССР С. Круглова, министра юстиции К. Горшенина и других лиц.
Подобные комиссии создавались также в республиках, краях и областях. Так начался
процесс реабилитации невинно осужденных.
В начале предполагалось
всю работу по пересмотру дел закончить в 8-месячный срок и о результатах
доложить ЦК КПСС. Материалы Комиссии использовались в последующем на XX и
XXII съездах партии. Однако в целом дело это оказалось,
во-первых, довольно сложным и объемным, а, во-вторых, в силу известных
политических обстоятельств, затем заторможенным, так, что и сейчас, через 35
лет, проходит следующий этап этой работы, конца которой пока
еще не видно.
С приходом к руководству
партией Н. С. Хрущева был предпринят ряд крупных мер по укреплению
социалистической законности в деятельности органов внутренних дел и
государственной безопасности. В частности, в конце декабря 1954 года С. Круглов
вместе с руководителем КГБ И. Серовым направили в ЦК КПСС предложения о
лишении генеральских званий бывших работников органов МГБ и МВД, допускавших
нарушения социалистической законности, злоупотребления по службе и другие
проступки. Предлагалось лишить званий генерал-лейтенантов Быстрова А. С, Врадия
И. И, Гладкова П. А., Обручникова Б. П., Сергивнко В. С, генерал-майоров
Аткишева Ага Салим Ибрагима-оглы, Болотина (Балясного) Г. С, Быкова Д. Р.,
Белолипецкого С. Е., Григоряна X. И., Иванова В. В.,
Новикова В. М., Овакимяна Г. Б., Ручкина А. ф., Смирнова П. П., комиссара
милиции III ранга Семенова Л. С. В после, дующем Совет Министров СССР
принял такое решение. Кроме того, против некоторых из названных лиц были возбуждены
уголовные дела.
В
порядке очищения органов внутренних дел от скомпрометировавших себя лиц за два
года после июльского (1953 г .)
Пленума ЦК КПСС только из числа руководящего состава было уволено свыше 4 тысяч
человек. Этот процесс продолжался и в
последующее время.
4. СТАТИСТИКА.
БУДНИ. В КОРИДОРАХ ВЛАСТИ
Следует
отметить, что в 1949—1953 годах милиция была передана из МВД СССР в ведение МГБ
СССР. Министерство внутренних дел в эти годы было занято главным образом
устройством лагерных дел. Это была какая-то особая империя, воплотившая
сталинский замысел, составленная из массы лагерей, колоний и тюрем, мест
поселений и высылок, большого количества различных строек. Осужденные привлекались
к сооружению крупных гидроэлектростанций на Волге, Волго-Донского судоходного
канала, строительству автомобильных дорог протяженностью свыше 7 тысяч
километров. На 1952 год Дальстрою, например, было установлено задание добыть
12,5 тысяч тонн 40-процентного оловянного концентрата.
На
основании постановлений ГКО от 30 августа 1945 года и СНК СССР от 21 сентября
1945 года на НКВД СССР вновь были возложены начатые еще до войны работы по
изысканию, проектированию и строительству БАМа. Предусматривалось осуществить
его в две очереди. К первой очереди было отнесено строительство следующих
железнодорожных линий общей протяженностью 1995 километров со
сдачей в эксплуатацию в 1949 году: Тайшет-Братск-Усть-Кут; Комсомольск-Ургал;
Известковая-Ургал. Однако решить эту задачу в полном объеме не удалось.
Потребовалось еще свыше 30 лет и привлечение значительных новых сил, кроме
осужденных, чтобы БАМ
вошел в строй.
Об
объеме выпуска валовой продукции в первые послевоенные годы предприятиями МВД
СССР дают представление следующие данные (в млрд руб.): 1946 г . — 1,4; 1947 — 1,7;
1948 — 1,8; 1949 — 2,1 млрд руб. Доходы ГУЛАГа МВД СССР в 1954 году составили
7,1 млрд руб., расходы — 7,3 млрд руб.
Недаром при
передаче дел МВД СССР от С. Н. Круглова Н. П. Дудорову встал вопрос об
уточнении профиля министерства. Н. С. Хрущев на одном совещании сказал, что
МВД превратилось по существу в хозяйственно-строительное министерство:
если какую стройку
поручить ему, даже там, где человеческая нога не ступала,
оно выполнит; но МВД как министерство внутренних дел не справляется с основными
задачами по поддержанию общественного порядка и перевоспитанию заключенных.
21
декабря 1949 года И. В. Сталину исполнилось 70 лет. С. Н. Круглов от имени
руководящих работников министерства направил ему поздравительное письмо,
восхваляющее, в духе того времени «великого вождя».
«Дорогой и
любимый товарищ Сталин!
Нам,
работникам МВД СССР, выпали величайшая честь и счастье на протяжении многих
лет участвовать в выполнении гениальных сталинских планов, преобразующих
экономику и культуру нашей Родины. Работники МВД СССР, выполняя Ваши
непосредственные указания под Вашим повседневным руководством, строят сооружения,
являющиеся олицетворением величественной
сталинской эпохи...»
Как
искренне это звучало тогда и как горько
сегодня.
...Тем
временем маневрировать в коридорах высшей власти было непросто. Листаем
переписку С. Н. Круглова с Берия, который вроде бы ушел на работу в Совмин
СССР, но фактически продолжал не просто курировать, но и направлять деятельность
МГБ и МВД, нередко напоминая о себе довольно грозными окриками. Однажды С. Н.
Круглов доложил ему как заместителю председателя Совета Министров СССР проект
постановления правительства о необходимости ускорения строительства одного из
объектов. Через два дня Берия пишет на этом документе резолюцию С. Н. Круглову
о том, что он возвращает проект как слабо проработанный. В резолюции, в
частности, сказано: «...Наведите в аппарате Министерства порядок,
обеспечивающий надлежащую подготовку и представление документов Правительству.
О принятых мерах доложите». И ниже подпись характерными красными чернилами:
Л. Берия.
Порядок
наводился самыми различными методами. Известно, например, что при Сталине
распространенной практикой в аппаратах была ночная работа. О том, как это
выглядело в МВД, свидетельствуют такие факты. Распоряжением министра внутренних
дел Союза ССР С. Н. Круглова от 9 апреля 1946 года начало работы в центральном
аппарате устанавливалось с 10 часов 30 минут утра, время же окончания не
определялось.
26
декабря 1946 года, например, С. Н. Круглов подписал такой документ; «Сегодня в
24.00 было дано распоряжение вызвать начальника ГУПВИ МВД СССР (Главное управление
по делам военнопленных и интернированных) генерал-лейтенанта
тов. Кривенко ко мне на совещание. Несмотря на длительные поиски тов. Кривенко
найден не был и на совещание не явился.
Заместители
начальника, дежурный по Управлению и секретари не могли сказать, где
находится начальник ГУПВИ.
За грубейшее нарушение
служебной дисциплины ставлю на вид тов. Кривенко и предупреждаю, что при
повторении подобного случая к нему будет применено более строгое
наказание.
Напоминаю
всем начальникам главных управлений, управлений и отделов МВД СССР, что в случае
их отсутствия на работе в служебное время, они обязаны о своем
местонахождении сообщать своим заместителям или секретарям». Вот такой был
режим.
Как
министр внутренних дел С. Н. Круглов набирает силу, оттачивает стиль своей
деятельности. Недавно автору этих строк довелось встретиться с А. Д. Зверевым,
работавшим в 1952—1960 гг. в аппарате ЦК КПСС, а позднее — в 1960—1966 гг. —
заместителем министра внутренних дел РСФСР. Вообще, представляют интерес его
оценки ряда министров, С. Н. Круглова же он характеризовал так: «Очень порядочный,
авторитетный, грамотный, знающий свое дело, оперативный и энергичный
работник. Умел из большой массы вопросов выбрать главное. Был довольно крут, но
справедлив».
5.
С ПРИХОДОМ ХРУЩЕВА
Заключительный
этап министерской биографии С. Н. Круглова характерен той же стремительностью
падения, как и его взлет.
Н.
С. Хрущев многие издержки сталинской системы ассоциировал и с личностью С. Н.
Круглова. Ему нужен был новый министр. Поэтому в деятельности Сергея
Никифоровича стали искать ошибки (и реальные и мнимые). А оснований и поводов
для этого в таком министерстве, как МВД, было, конечно, предостаточно.
Например,
3 сентября 1955 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О
досрочном освобождении из мест лишения свободы инвалидов, престарелых лиц,
страдающих тяжелым недугом, беременных женщин и женщин, имеющих малолетних
детей». И уже спустя три месяца ЦК КПСС в своем решении от 24 декабря 1955 года
указывает МВД СССР на серьезные ошибки и недостатки, допущенные в подготовке и
реализации названного Указа. В чем это выразилось? Чуть позже в решении
коллегии МВД СССР от 21 января 1956 года, которая проходила под
председательством заместителя министра внутренних дел СССР С. Н. Переверткина,
отмечается, что бывший министр внутренних дел СССР т. Круглов, представляя в
ЦК КПСС проект Указа, допустил серьезную ошибку, не предусмотрев ограничений
при освобождении из мест лишения свободы для лиц, осужденных за крупные
хищения социалистической собственности, за отдельные виды умышленного убийства
и рецидивистов. В результате этого из мест заключения было выпущено большое
количество особо опасных
государственных преступников.
Например,
в Ленинград с момента издания Указа от 3 сентября 1955 года прибыло из лагерей
более 800 человек, большинство из которых не занимаются общественно полезным
трудом. Из этого числа только в октябре 1955 года 25 человек вновь привлечено
к уголовной ответственности. Среди них оказались: Петров, восемь раз судимый
за грабежи и кражи и освобожденный из лагеря 6 октября 1955 года;
Архангельский, вор-рецидивист, ранее судимый шесть раз, который в 1955 году за
совершенный грабеж был осужден на 10 лет, а 5 октября досрочно освобожден.
Осужденный в марте 1955 года в Таллинне Мыйзавальд, имеющий судимость общей
сложностью на 60 лет, 8 октября был освобожден из лагеря, а через несколько
дней арестован за вновь совершенное преступление.
Коллегия МВД отметила
также, что в руководстве министерством допускалась порочная практика, когда в
решении крупных, имеющих государственное значение вопросов, нарушался принцип
коллективного руководства, не учитывалось мнение членов коллегии и
руководителей местных органов. Представленный в ЦК КПСС проект Указа
Президиума Верховного Совета СССР рассматривался только лично Кругловым, без
участия коллегии и без согласования с Прокуратурой и Министерством юстиции
СССР. Больше того, т. Круглов не принял во внимание правильные замечания
отдельных руководящих работников министерства, указывавших на необходимость
установления ограничений при освобождении из лагерей некоторых категорий
преступников. Имели место и другие факты, когда коллегия была устранена от
решения наиболее важных и принципиальных вопросов работы министерства.
Партия
шла к своему XX съезду, на котором приняла решение «О
преодолении культа личности и его последствий». Съезд работал 14—25 февраля
1956 года, а буквально за несколько дней перед этим — 6, 8, 10 и 11 февраля
1956 года заседала правительственная комиссия по МВД СССР «в связи с приемом и
сдачей дел министерства Дудоровым Н. П. от Круглова С. Н.» Необычным был сам
подход — создание правительственной комиссии для передачи дел министерства.
Ранее один нарком сдавал по акту дела другому. На этот раз, видимо, было
желание придать данному обстоятельству чрезвычайный характер.
Правительственная
комиссия была создана в составе секретаря ЦК А. Б. Аристова (председатель), В.
Г. Жазоронкова, В. В. Золотухина, К. П. Горшенина и А. А. Посконова.
Было
образовано 6 подкомиссий из работников Отдела административных органов ЦК
КПСС, Министерства госконтроля СССР, Минюста СССР, Минобороны СССР, Минфина
СССР и Прокуратуры СССР.
Выводы комиссии были
жесткими.
«Правительственной комиссией,
— читаем в документе, —
установлено, что Министерство внутренних дел СССР неудовлетворительно
выполняет поставленные перед ним партией и правительством задачи...
Бывший
министр т. Круглов, члены коллегии и др. руководящие работники МВД СССР не
сделали должных выводов из постановлений ЦК КПСС 1953 года... В работе МВД
СССР преобладает канцелярско-бюрократический стиль руководства местными
органами МВД. Критика и самокритика в МВД
не была развита».
Вот
выдержки из стенограммы заседания правительственной комиссии; «ЦК КПСС своими
постановлениями от 12 марта и 10 июля 1954 года обязал руководство МВД СССР
принять меры к коренному улучшению дела перевоспитания заключенных путем
укрепления режима их содержания и приобщения к общественно полезному труду.
Руководство МВД СССР безответственно отнеслось к выполнению этих постановлений,
не навело порядка в режиме содержания осужденных в местах заключения, не
справилось с задачей правильной организации их трудового воспитания».
А.
Б. Аристов в порядке реплики на доклад Т. Ф. Филиппова, заместителя министра
внутренних дел — начальника Главного управления милиции МВД СССР: «А у Вас в
докладе все благополучно. Бюрократ Вы, тов. замминистра. Вы потеряли всякую совесть
и чувство ответственности перед партией и государством. Понимаете, какой Вы
бюрократ или нет? В стране население столько терпит от этих разнузданных бандитов,
а у Вас все спокойно». (Надо заметить, что Т. Ф. Филиппов парировал эту
реплику без покаяния: «Я не считал себя бюрократом и
не считаю»).
Следует
заметить, что в выступлениях, репликах членов правительственной комиссии и
других присутствующих довольно много патетики, но очень мало профессионализма.
Так, принимающий должность министра бывший заведующий отделом строительства
ЦК КПСС Н. П. Дудороз замечает; «Одна женщина с горечью прислала заявление с
просьбой разыскать дочь, которая пропала уже около трех недель. Она больше
десятка представила фотографий в милицию. Но ее никак не могут найти. В чем
дело? Так может пропасть много людей
и их не
найдут».
Тем
не менее комиссия так и не сумела обозначить конкретные, крупные промахи и
личные недостатки в практической деятельности С. Н. Круглова. Поэтому он был
лишь переведен на другую работу — с понижением в должности на одну ступень. Его
назначают заместителем министра строительства
электростанций.
Новое
дело, естественно, требовало новых знаний. Но, как рассказала дочь С. Н.
Круглова — Ирина Сергеевна, свою новую профессию он стал осваивать, что называется,
с ходу, стремительно, проявляя свойственные ему старательность, настойчивость,
учась у практиков, погрузившись в книги. Но поработать ему в этой роли довелось
лишь полтора года.
В
августе 1957 года С. Н. Круглое освобождается от занимаемой должности и
назначается... заместителем председателя совнархоза Кировского экономического
административного района. Это было уже явной опалой. Как свидетельствуют
медицинские документы, вся эпопея вытеснения Круглова сказалась на здоровье:
чувствовал он себя все хуже и хуже, наконец, в июле 1958 года он был освобожден
и от этой должности с переходом на инвалидность по болезни.
Замечу,
что до июля 1957 года С. Н. Круглов продолжал оставаться в кадрах МВД СССР, а
затем был уволен в запас Советской Армии с выплатой пенсии от МВД СССР, как это
было положено при его окладе и сроке службы. Однако говорят, что Н. С. Хрущев
где-то сказал, что Круглов здоров, а получает такую большую пенсию. К тому же
новый министр внутренних дел Н. П. Дудоров 15 июля 1959 года направил в ЦК
КПСС записку начальника инспекции по личному составу Управления кадров МВД
СССР Ботова и начальника секретариата министерства Митяева о том, что С. Н.
Круглое занимает большую квартиру, ранее купил через отца за бесценок в ХОЗУ
МВД дачу и неправильно получает пенсию. Выплата пенсии от МВД СССР С. Н.
Круглову была прекращена и только через 7 лет — в 1966 году была возобновлена в
сумме 210 рублей. (В 1959 —1966 годах он получал пенсию по линии органов
социального обеспечения сначала в размере 60, а затем 40 рублей). Ранее
занимаемое жилье он сдал и с 1959 года проживал со своей семьей в двухкомнатной квартире.
6. ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПАРТИИ
Положение
С. Н. Круглова значительно осложнило и то, что 6 января 1960 года КПК при ЦК
КПСС исключил его из партии. Причинами такого решения, как он сообщал в письме
на имя секретарей ЦК КПСС А. Б. Аристова, Л. И. Брежнева, Н. Г. Игнатова и М.
А. Суслова 19 января 1960 года, стали: участие в выселении жителей из
Чечено-Ингушетии в 1944 году; организация специальной тюрьмы в 1950 году для
Комитета партийного контроля при ЦК КПСС; недостатки в работе МВД СССР,
отмеченные в упоминавшемся акте правительственной комиссии при приеме и сдаче
дел в 1956 году. Его обвинили также в самовольном выезде из Кирова в Москву
без снятия с партийного учета после освобождения от работы по болезни, неправильном
получении пенсии от МВД СССР.
Конечно,
за недостатки в работе и допущенные ошибки С. Н. Круглов должен был нести ответственность. За это он
был освобожден и от должности министра. Однако по ряду обвинений — выселении,
создании тюрьмы КПК — решения, конечно же, принимались не им, а самыми высокими
инстанциями. Особенно беспрецедентным является создание Сталиным и его окружением
собственной партийной тюрьмы.
Ранее, пожалуй, только
церковь, и то в период средневековья, доходила до такой крайности. Вот какие
пояснения в связи с этим дает в письме в ЦК КПСС сам С. Н. Круглов:
«В
1950 году по указанию Маленкова, который давал их от имени ЦК партии и со
ссылкой на тов. Сталина, МВД было предложено освободить отдельное тюремное
помещение, назвать начальника этой тюрьмы, укомплектовать тюрьму надзирателями
и вахтерами и в дальнейшем этой тюрьмой не заниматься, так как она будет
подчинена ЦК и КПК. МВД СССР и я как министр выполнили это указание. В этой
тюрьме я ни разу не был, ни одного человека из заключенных не видел, не допрашивал.
Эта тюрьма просуществовала очень короткое время. Помню со слов начальника
тюрьмы т. Клейменова, что в одно время туда был доставлен из тюрьмы МГБ
арестованный в то время Кузнецов А. А. Через некоторое время он снова был работниками
МГБ переведен в тюрьму МГБ. Министерству было разрешено использовать тюремное
помещение на общих основаниях по своему усмотрению. Все это могут подтвердить
бывшие замминистра тт. Серов, Обручников, быв. начальник тюремного управления
т. Кузнецов и другие».
Об
этой же тюрьме председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР генерал-лейтенант
А. Чепцов, поясняя судебный процесс по делу так называемого Еврейского
антифашистского комитета, сообщал: «...длительный период времени (месяцев
шесть) все арестованные находились в тюрьме, которой ведал б. председатель КПК
Шкирятов. Он также проверял предъявленное обвинение арестованным путем их
личных допросов (в деле есть такие протоколы допроса Лозовского и других). Надо
отметить, что Лозовский на допросах давал Шкирятову яркие показания о своей и
других антисоветской деятельности».
Далее
в письме к секретарям ЦК КПСС С. Н. Круглов писал: «...Ошибки, допущенные мною
на работе в МВД, в известной мере объясняются... прошедшим временем культа
личности. Я готов понести любое наказание от партии, я поеду на самую низовую
работу в любой район страны, но прошу одно — оставить меня в рядах Коммунистической
партии. Проведя всю сознательную жизнь в рядах партии, я не могу ни
физически, ни морально жить вне партии.
Обвинение, составленное
КПК т. Кузнецовым, является тенденциозным и необъективным; о некоторых
обвинениях против меня я услышал только на заседании КПК, по ряду пунктов
обвинения с меня даже не требовали объяснения, а по другим пунктам мои
объяснения совершенно не принимались в расчет, не проверялись и полностью
игнорировались. Я считаю решение о моем исключении слишком суровым наказанием».
В
последующем с просьбами в ЦК КПСС о восстановлении С. Н. Круглова в партии
обращались его родственники, руководящие работники МВД СССР. Вот одно из таких
писем.
«Генеральному
Секретарю ЦК КПСС, Председателю
Президиума Верховного Совета СССР товарищу Л. И. Брежневу
Считаю
своим партийным долгом и честью советского гражданина присоединиться к
инициативе-ходатайству ветеранов — заслуженных руководящих деятелей МВД СССР
восстановить (посмертно) Сергея Никифоровича Круглова в звании члена КПСС...
Он
был необычайно скромен, не терпел подхалимства и
угодничества...
Если
он в прошлом и допустил какую-либо ошибку, то наверняка не по злой воле.
Отстранение
от руководства министерством С. Н. Круглова по капризу Н. С. Хрущева, а позже
ликвидация союзного аппарата министерства — едва ли не самая серьезная
государственная ошибка Н. С. Хрущева.
Никто
никогда не подвергался унижению или какому-либо оскорблению со стороны
Круглова, тем более несправедливому наказанию.
Это
был обаятельный, душевный человек, превосходный организатор, пламенный
патриот.
Я
не колеблясь присоединяю свою подпись к письму товарищей-«однополчан» ...о
восстановлении посмертно партийного звания
Сергею Никифоровичу Круглову.
С глубоким уважением
член
КПСС с 1928 года, ветеран Великой Отечественной войны... Воронкоз Сергей
Петрович.
2 января 1978 года».
Однако
такого решения до настоящего времени
не принято.
Последние
17 лет прожил С. Н. Круглов в переживаниях, борьбе с недугами и
болезнями. 6 июня 1977 года бывший министр внутренних дел СССР генерал-полковник
в отставке Сергей Никифорович Круглов, находясь за городом, был сбит поездом и
скончался.
Сведения
об изложенных обстоятельствах смерти С. Н. Круглова в 1977 году подтверждает
его дочь Ирина Сергеевна. В то же время есть и другие данные по этому вопросу.
Так, Рой Медведев, в частности, пишет: «При восстановлении Чечено-Ингушской
АССР выяснилось, что в 1944 году войсками НКВД был полностью уничтожен
один из аулов, жители которого отказались подчиниться приказу о выселении.
Непосредственная ответственность за этот злодейский акт лежала на недавнем
министре внутренних дел Круглове. Не дожидаясь окончания расследования,
он застрелился».
В
эти» строках много неясного. Во-первых, не документирован факт расстрела
целого аула. В архивных данных таких сведений мы также не нашли. Во-вторых, С.
Н. Круглов был отправлен на пенсию с поста министра внутренних дел СССР в 1956
году. Чечено-Ингушская АССР была восстановлена в январе 1957 года. Круглов же
скончался через 20 лет — в 1977 году. Таким образом,
заявление Роя Медведева
об обстоятельствах и времени смерти С.
Н. Круглова является
ошибочным.
Генерал-майор
В. НЕКРАСОВ,
доктор
исторических наук,
профессор.
Николай
Ежов
Народный
комиссар внутренних дел СССР с 1936 по 1938 гг.
1. ДЕЛАЛ СТАВКУ ТОЛЬКО НА СТАЛИНА
Вначале
биография Николая Ивановича Ежова (он родился в 1895 году в Петербурге) ничем
не отличалась от биографии любого другого рабочего паренька. С четырнадцати лет
он
трудится на различных заводах, имея за плечами только начальное
образование.
После февральской
революции Ежов вступает в большевистскую партию и участвует в революционных
событиях в Петрограде. В годы гражданской войны — военный комиссар ряда
красноармейских частей, где служит до 1921 года. Затем партийная работа: с 1922
года — секретарь Семипалатинского губкома, Казахского краевого комитета партии.
Как отмечает ряд
авторов, своим быстрым продвижением по службе Ежов обязан тому, что при всех
перипетиях внутрипартийной борьбы 20—30-х годов он всегда делал ставку
только на Сталина, Последний это заметил, оценил. Так началась стремительная
карьера Николая Ивановича. С 1927 года он на ответственной работе в ЦК
ВКП(б).
В самый сложный период жизни
деревни — коллективизацию — Ежов работает заместителем наркома земледелия СССР
и непосредственно причастен ко всем допущенным искривлениям и перекосам в
отношении крестьян. В 1930—1934 годах — он заведующий Распределительным
отделом и Отделом кадров ЦК ВКП(б), т. е. на практике реализовывал сталинскую
кадровую политику. И реализовывал успешно, так как высокие должности сыпались на
него, словно из рога изобилия.
На XVII съезде партии в 1934 году Н. И. Ежов избран членом ЦК
ВКП(б) и членом Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). С того же времени
он — член Организационного бюро ЦК, заместитель председателя КПК при ЦК ВКП(б)
и заведующий Промышленным отделом Центрального
Комитета партии. В 1936 году — уже секретарь ЦК ВКП(б), председатель Комиссии
партийного контроля при ЦК ВКП(б) и заместитель председателя Комитета резервов
Совета Труда и Обороны СССР.
На VII конгрессе Коминтерна избирается членом исполкома
Коминтерна, т. е, его влияние и власть становятся огромными.
2 КУРАТОР НКВД. ОТНОШЕНИЯ С
ЯГОДОЙ
Как секретарю Центрального Комитета партии Ежову
поручается непосредственно заниматься делами НКВД СССР, он принимает личное
участие в подготовке ряда судебных процессов и допросах наиболее важных лиц из
обвиняемых. Между ним и Ягодой складываются неприязненные отношения. Вот как
описывает Ежова того времени Роман Гуль: «Маленького роста, почти карлик, с
пронзительным голосом, короткими кривыми ногами... У него тусклая окраска,
натянутая улыбка, большие уши и резкая ирония в голосе... Отныне карлик Николай
Иванович Ежов — настоящее пугало для всех коммунистов». (Роман Гуль. Дзержинский —Менжинский
— Петере — Лацис — Ягода — Ежов, Париж,
1938, перевод с
французского.)
Но страна еще не в
полную меру ощутила тяжесть его
железной руки.
Подозрительный, мстительный,
злобный, он заимел много врагов. Он «на ножах» с Ворошиловым после периода
коллективизации. Он ненавидит Ягоду, своего опасного соперника
перед Сталиным.
Этот почти неграмотный
пролетарий не любит молотовых, стецких, мейлоков. В целом, он не любит
интеллектуалов. Он не скрывает радости, когда их ставят к стенке за
«государственную измену».
Тем не менее, Ежов возликовал,
когда в сентябре 1936 года Сталин прочитал рапорт военной службы ГПУ,
бросающий подозрение на Ягоду в том, что он мягок в репрессиях против
троцкистов. Ягода тут же попадает в немилость: Ежов — нарком внутренних дел и
руководитель ГПУ. Истинный хозяин страны открывает новую страницу в истории
терроре. Прежде всего, он занялся «старой гвардией» большевизма, Пятаковым и
Радеком, как основными обвиняемыми. Но перед тем, как приложить к этому руку,
он постарался ликвидировать Ягоду и его
окружение.
Чекисты знали жестокость
Ежова. И его появление на Лубянке спровоцировало настоящую панику среди
сотрудников Ягоды. Все, с кем последний «работал», один за другим были
поставлены к стенке.
Одних расстрелял без
всяких преамбул, других бросил в тюрьмы, чтобы заставить их сыграть роль в
процессе, который он готовил... В целом 325 чекистов Ягоды были расстреляны или
брошены во внутреннюю тюрьму, Ежов неумолим; он абсолютно лишен нервов».
3. В ЛУЧАХ СЛАВЫ
1 октября 1936 года Ежов подписывает первый приказ по НКВД о
своем вступлении в исполнение обязанностей
Народного комиссара внутренних дел
Союза ССР. Его взлет продолжается. В январе 1937 года Ежову, как ранее
Ягоде, а потом и Берия, присвоено звание генерального комиссара
государственной безопасности. В этом же
месяце он утверждается почетным красноармейцем 13-го Алма-Атинского мотомеханизированного полка. 16
июля 1937 года президиум ВЦИК принимает решение о переименовании города Сулимов Орджоникидзевского края в город
Ежово-Черкесск, а на следующий день
подписано постановление ЦИК СССР, в котором сообщалось о награждении Н.
И. Ежова орденом Ленина «за выдающиеся успехи в деле руководства органами НКВД по выполнению правительственных заданий». 16 февраля 1938 года принимается Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении школе усовершенствования командного состава пограничных и внутренних
войск НКВД имени Ежова Н. И.
Николай Иванович весь в лучах славы, он еще не знает, что отпущено ему
судьбой быть наркомом всего два года, как и предшественнику, и что на
горизонте уже замаячил призрак нового исполнителя воли Сталина — Берия, который будет более удачливо угождать вождю,
поэтому проработает рядом со
Сталиным около 15 лет.
Надо отметить, что сначала многие сочувственно относились к
Ежову, считали его порядочным человеком и
настоящим большевиком. Вот как оценивал
его Н. И. Бухарин по воспоминаниям А. М. Лариной:
«К Ежову же он (Бухарин) относился очень хорошо. Он понимал, что Ежов прирос
к аппарату ЦК, что он заискивает перед Сталиным, но знал и то, что он во все не оригинален в этом. Он считал его человеком честным и преданным партии искренне,
— «преданный партии», — тогда это
достоинство являлось существенной чертой
большевика. Бухарину уже представлялось тогда, как это теперь ни кажется парадоксальным, что Ежов хотя человек
малоинтеллигентный, но доброй души и чистой совести. Н. И. был не одинок в
своем мнении) мне пришлось слышать такую же оценку нравственных качеств Ежова от многих лиц, его впавших. Назначению
Ежова на место Ягоды Н. И, был искренне рад. «Он не пойдет на фальсификацию», —
наивно верил Бухарин до декабрьского
Пленума (1936 года)».
Придя к руководству, Ежов много внимания
уделяет укреплению органов НКВД. Рассмотрим
некоторые документы на этот счет. 28 сентября 1938 года он подписывает
приказ «О результатах проверки работы рабоче-крестьянской
милиции Татарской АССР». В нем
констатировалось, что вскрыт ряд
вопиющих нарушений и игнорирование приказов и директив НКВД СССР,
приведших на практике к развалу работы милиции, засорению кадров, разгулу
грабителей, воров и хулиганов. Однако
начальник управления Аитов вместо организации
борьбы с преступностью занимался очковтирательством. За восемь месяцев 1937 года в Казани было 212 грабежей,
а в отчетности показано лишь 154.
Меры, которые намечались в
приказе, вполне соответствовали духу
времени. Предписывалось снять с работы, немедленно арестовать и предать
суду начал
ьника
Управления милиции и начальника политотдела, в также 9 других работников, ряду сотрудников были объявлены взыскания. А
заканчивался приказ такими энергичными словами: «Народному комиссару внутренних дел Татарской АССР капитану
государственной безопасности т. Михайлову в двухмесячный срок привести милицию
Татарской АССР в боеспособное состояние и мне доложить. Ежов». В этом весь
нарком — деловой, властный, жесткий.

4. ЗАВИНЧИВАНИЕ ГАЕК
Были определены и меры наказания к «хулиганствующим заключенным
в тюрьмах ГУГБ. За оскорбительные словесные и
письменные заявления заключенных или оскорбительные
выходки (плевки, ругательстве,
попытки нанесения оскорбления действием)
предусматривался перевод в более строгую тюрьму, применение более
строгого тюремного режима, заключение в карцер до 20 суток, предание суду. Так,
в приказе от 8 февраля 1937 года Ежов предписывает предать суду целый список «содержащихся
в тюрьмах ГУГБ осужденных на разные сроки
заключенных, приславших мне в связи
с введением нового тюремного режима и процессом оскорбительные
заявления...»
Вот так. Работники НКВД могли делать все вплоть до безнаказанного
убийства людей или доведения до самоубийства,
но, упаси бог, если заключенный начнет как-то защищать свое достоинство — он сразу становится хулиганствующим элементом.
В
другом приказе, разосланном на места в
целях ориентировки и устрашения оперативных
работников, он обвиняет начальника
особого отдела Главного управления госбезопасности 6-й стрелковой Орловской дивизии лейтенанта госбезопасности Б.Ширина в том, что «...до сего
времени по контрреволюционному
элементу, находящемуся в дивизии,
полного оперативного удара не нанесено». А мера та же — «за развал
оперативной работы, отсутствие борьбы с
контрреволюцией, за связь с врагами народа — арестовать и предать суду».
Ответная реакция на местах не заставляла
себя долго ждать. В архиве ГУВД Леноблгорисполкома
хранится дело, содержащее часть списков военнослужащих, арестованных особыми отделами НКВД военных
округов, армий, флотов, флотилий, корпусов, дивизий, бригад и гарнизонов в
1937—1938 гг. В данном деле имеется 17 списков с количеством арестованных от 7 человек по 2-й отдельной Краснознаменной
армии до 816 человек по Белорусскому особому военному округу, а всего на
3349 человек.
Правда,
в ряде партийных и государственных решений шла речь о необходимости укрепления социалистической
законности и недопустимости репрессий. Об этом, в частности, говорилось и в
решении январского (1938 года) Пленума ЦК ВКП(б). Однако
эти установки лишь
провозглашались, практика же шла по другому пути.
Например, 14 марта 1938 года из Ухтомского
райотдела милиции Московской области
был взят на допрос арестованный А. Печек, который в результате избиений скончался.
Как показали допрошенные позднее сотрудники
райотдела, арестованного били кулаками и ногами, при этом его
поддерживали, чтобы он не падал. Установку
об избиении всех арестованных, которые признали себя виновными в контрреволюционной
деятельности, дал своим работникам
начальник районного отделения НКВД Н. Малышев, а он ее получил сверху.
Только в этом райотделении в период с января по март 1938 года такие методы
были применены примерно к 40—50 арестованным.
В УНКВД Московской области следователи, применяя меры физического воздействия к арестованным руководящим работникам
автозавода имени Сталина, превращали их показания о производственных
неполадках и ошибках, имевших место на заводе, в умышленные вредительские
акты. Работники НКВД провозгласили, что на заводе существует разветвленная право-троцкистская организация, хотя фактически
ее там не было.
Все это благословлялось на самом верху. В докладе Хрущева XX съезду
партии о культе личности была обнародована
следующая телеграмма Сталина:
«ЦК ВКП(б) поясняет,
что применение методов физического
воздействия в практике НКВД, начиная
с 1937 года, было разрешено ЦК ВКП(б)... Известно, что все буржуазные разведки применяют методы физического воздействия против представителей
социалистического пролетариата и притом
применяют эти методы в самой отвратительной форме, Возникает вопрос — почему социалистические органы государственной
безопасности должны быть более гуманны по отношению к бешеным агентам
буржуазии и заклятым врагам рабочего класса и колхозников?
ЦК ВКП(б) считает,
что методы физического воздействия должны как исключение применяться по
отношению к известным и отъявленным врагам
народа и рассматриваться в этом случае как допустимый и правильный
метод.
20 января 1939 года».
5. ДАЛЬСТРОЙ, БАМ...
Н. И. Ежов заботливо пестует и укрепляет систему лагерей и колоний. В
1936 году исполнилось шесть лет печально известному
Дальстрою. В связи с этим нарком издает
специальный приказ. В нем говорилось,
что постановлением партии и правительства от 9—13 ноября 1931 г . на государственный
трест Дальстрой была возложена задача освоения одной из самых
отдаленных окраин Союза — Колымы.
За
истекшие пять лет Дальстрой проделал под руководством ЦК партии и лично тов. Сталина огромную работу в исключительно
трудных условиях.
Выявлены основные природные богатства района. Добыче рассыпного
золота достигла таких размеров, что Дальстрой выдвинулся на ПЕРВОЕ МЕСТО среди
золотопромышленных районов Союза. Построен порт в бухте Нагаево.
Проложена автомобильная дорога в глубь Колымы. На реке Колыме создан крупный
речной флот. Построены десятки поселков с электростанциями, промышленными и
коммунальными предприятиями. Совхозы на
побережье доставляют тысячи тонн
овощей и корнеплодов, сотни тонн мяса и молочных продуктов.
Тысячи бывших правонарушителей приобщены к
социалистической стройке и становятся честными тружениками (о том, сколько погибло —
ни слова).
Отмечая эти успехи, достигнутые настойчивой
и энергичной работой всего коллектива Дальстроя — Севвостлага НКВД, и поздравляя работников Дальстроя и
и Севвостлага НКВД с пятилетием, нарком Ежов
приказал:
1. Директору Дальстроя Берзину и начальнику
Севвостлага Филиппову освободить досрочно 300 человек заключенных и сократить срок 1.500 заключенным-стахановцам,
показавшим лучшие образцы работы и поведения в лагере.
Указанные льготы объявить заключенным
не позднее 7-го ноября, проведя соответствующую
разъяснительную работу,,
Список заключенных, в отношении которых будут
применены льготы, выслать в ГУЛАГ НКВД.
2. Список
лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, кои достойны
применения льгот, представить ему на утверждение.
3. Вольнонаемным
работникам треста и лагеря, а также Московского Управления за хорошую ударную работу выдать
денежные премии и ценные подарки...
«Уверен,
— заключает свой приказ нарком, — что
накопленный за пять лет опыт будет широко использован всем коллективом Дальстроя для дальнейшей плодотворной
работы на крайнем
Севере».
Свою давнюю историю имеет и строительство
Байкало-Амурской магистрали. Фактически первое постановление правительства
о строительстве БАМа было принято в 1937 году. В документе НКВД от 9 декабря 1937 года, подписанном Н.
И. Ежовым, сообщалось, что решением правительства Народному Комиссариату внутренних
дел Союза ССР поручено строительство Байкало-Амурской железнодорожной
магистрали общим протяжением около 5 тыс. километров.
Осуществление этого грандиозного по своему
масштабу строительства было возложено
на Байкало-Амурский исправительно-трудовой лагерь НКВД.
6.
ПЛАНИРОВАНИЕ РЕПРЕССИЙ
Еще когда я знакомился с
судебным делом Берия, то осознал, что
репрессии во многом определялись планом. Страшно это, но —
факт. Подсудимый Гоглидзе, например, показал: «Я
должен сказать суду, что для НКВД Грузии
Ежовым был дан лимит об осуждении к
расстрелу 1500 человек». А через несколько страниц показания свидетеля
Морозова; «В 1937— 1938 гг. я исполнял
обязанности секретаря особой тройки при НКВД Грузинской ССР... За период
работы тройкой рассмотрено приблизительно
дел на 30 тыс. человек, из них около
10 тыс. были приговорены к расстрелу». Такова страшная правда.
В печати уже неоднократно сообщалось, что из 1966 делегатов XVII
съезда партий 1108 были арестованы. Из 139
членов и кандидатов в члены ЦК,
избранного XVII
съездом, 110 были уничтожены.
А вот еще не публиковавшиеся данные о том, что произошло с членами ЦИК СССР, избранными на VIII Чрезвычайном съезде
Советов, который утвердил новую Конституцию СССР. С 13 июля по 2 декабря 1937 года
Президиум ЦИК СССР направил 15 списков в Прокуратуру СССР на заключение по
обвинению членов ЦИК в контрреволюционной
деятельности и в связях с врагами народа.
Заведенная машина работала беспрерывно,
а всесоюзный староста, жена которого тоже была отправлена в лагерь, в своем ведомстве е помощниками лишь конвейерно подписывал списки на членов ЦИК
СССР — «врагов»: 13 июня — на 6 человек, 14 июля — на 2 человека, 31 июля — на
14 человек, 13 августа — на 25 челоаек, 26 августа — на 12 человек, 28 августа
— на 7 человек, 11 сентября— на 8 человек, 27 сентября — на 19 человек, 17 ноября
— на 16 человек и далее, и далее. Так методично и последовательно
уничтожались избранники народа.
Всего в этих списках были названы фамилии 181 члена ЦИК, в том
числе бывших заместителей наркомов внутренних дел Я. Агранова, М. Хлоплянкина, бывшего заместителя
председателя Верховного Суда
старого чекиста В. Манцем
и других.
А одновременно с этим происходили и другие
события. В конце мая 1938 года в «Известиях» было помещено постановление общего собрания рабочих, работниц, инженеров, техников и служащих первой образцовой
типографии ОГИЗа. Кандидатом в депутаты Верховного Совета РСФСР по Кировскому избирательному округу решено
выдвинуть ближайшего соратника великого Сталина, верного стража величайших
побед социализма, кристально честного, любимого сына советского народа,
непоколебимого борца за дело Ленина —
Сталина — тов. Ежова Николая Ивановича.
В Горьком, на автозаводе, беспартийный
кузнец, выдвигая Ежова в депутаты, сказал:
«...Всех революционных
подвигов тов. Ежова невозможно перечислить.
Самый замечательный подвиг Николая Ивановича — это разгром японско-немецких троцкистско-бухаринских шпионов, диверсантов-убийц, которые хотели потопить в крови советский
народ... Их настиг меч революции, верный страж диктатуры рабочего класса —
НКВД, руководимый тов. Ежовым».
Таковыми были реальности и
мифы времени.
В вихревой поток
разоблачения «врагов народа» попали и многие видные ученые — С. П. Королев, А.
Н. Туполев и другие. Именно при Ежове в апреле 1938 года с целью использования
этих специалистов-заключенных для выполнения работ оборонного значения была
создана печально известная «шарашка» — Особое конструкторское бюро Управления
НКВД по Ленинградской области, сотрудники которого и в неволе продолжали
укреплять оборонный потенциал страны.
Беззакония творились
ежедневно, они вошли в норму жизни НКВД. Например, ставший министром внутренних
дел СССР в 1956 г .
Н. П. Дудоров в своих воспоминаниях сообщает, что в июне 1937 года Ежов
представил списки на 3170 политических заключенных к расстрелу. В тот же день
списки были утверждены Сталиным, Молотовым и Кагановичем. Таких списков было
много.
Н. С. Хрущев в докладе на XX съезде партии сообщил, что количество арестованных
по обвинению в контрреволюционных преступлениях увеличилось в 1937 году по
сравнению с 1936 годом более чем 10 раз.
Только Военной коллегией
Верховного суда СССР и выездными сессиями коллегий в 60 городах за время с 1
октября 1936 года по 30 сентября 1938 года было осуждено к расстрелу 30514
человек и 5643 человека к
тюремному заключению.
Власть НКВД становилась все
более и более безбрежной. Н. С. Хрущев, работавший в это время первым
секретарем Московского городского и областного комитетов партии,
свидетельствует, что все избранники в состав названных комитетов должны были
обязательно проверяться и одобряться НКВД. «В этот период, — пишет Хрущев, —
партия начала утрачивать свой авторитет и превращаться в прислужницу НКВД...
Поскольку всякое выдвижение или перемещение партийных кадров приходилось
проводить в соответствии с директивами НКВД, партия утратила свою руководящую
роль. Это был позор».
7. ФИНИШ
Пробует себя Н. И. Ежов
и в теоретических изысканиях. Вскоре после убийства С. М. Кирова он начинает
разрабатывать «труд» под названием «От фракционности к открытой
контрреволюции». И. В. Сталин по просьбе Н. И. Ежова лично редактировал эту
работу.
Но дни Ежова уже сочтены. 9
апреля 1938 года «Известия» сообщили, что он по совместительству назначен еще и
Народным комиссаром водного
транспорта.
Вроде бы ничего особенного. В 20-е и 30-е годы
бытовала практика совмещения в одном лице руководства несколькими наркоматами.
Ровно через девять месяцев — 9
декабря 1938 года «Правда» и «Известия» опубликовали следующее сообщение:
«Тов. Ежов Н. И. освобожден, согласно его просьбе, от обязанностей Наркома внутренних
дел с оставлением его Народным комиссаром
водного транспорта.
Народным комиссаром
внутренних дел СССР утвержден тов. Л. П. Берия».
По свидетельству А.
Антонова-Овсеенко, Ежов в должности Наркома водного транспорта стал
беспробудным пьяницей, который «на службе появляется не каждый день, обычно с
опозданием. Во время совещаний катал хлебные шарики или прилежно
конструировал бумажных голубей...»
10 апреля 1939 года Ежов
был арестован по обвинению в руководстве заговорщической организацией в
войсках и органах НКВД СССР, в проведении шпионажа в пользу иностранных
разведок, в подготовке террористических актов против руководителей партии и
государства и вооруженного восстания против Советской власти. Словом, вся
терминология, которой он так часто пользовался, теперь была применена к нему.
Приговором Военной
Коллегии Верховного Суда СССР от 3 февраля 1940 года Н. И. Ежов был осужден к
исключительной мере наказания. Приговор приведен в исполнение 4 февраля того
же года.
И, наконец, о родственниках
Николая Ивановича, Пока удалось отыскать лишь его приемную дочь, которая, как и
сын Ягоды, носит другую фамилию и живет инкогнито, как сама доверительно
сообщила. При встрече она рассказала, что о родственниках Ежова знает мало.
Известно, что у него была родная сестра Евгения Ивановна, которая скончалась.
Жена Ежова, работавшая редактором журнала «СССР на стройке», в 1938 году
погибла. Своих детей в семье не было. После того, как Ежова арестовали, девочка
была направлена в детдом города Пензы как дочь «врага народа». Семейных вещей
или книг у нее никаких не осталось. Жена Ежова дружила с Зинаидой Гавриловной
Орджоникидзе, которая не считала Ежова страшным злодеем. «Он был игрушка, —
говорила она. — Им вертели, как хотели. А когда он стал много знать — его
решили убрать».
Генерал-майор
В.
НЕКРАСОВ,
доктор исторических наук,
профессор.
Лаврентий Берия
Нарком (министр) внутренних дел СССР в 1938
-1945 и 1953 гг.
ОТ АВТОРА О Л. П. Берия как политической фигуре написано много. Поэтому сегодня речь в первую очередь о Берия —
наркоме [министре] внутренних дел. Мне удалось изучить его переписку со Сталиным, 40 томов уголовного дела по обвинению Берия в совершенных
преступлениях, документы НКВД
(МВД) того периода, когда им руководил
Берия, материалы - ГУЛАГа
и других главков.
1.
МОЗАИКА МНЕНИИ
Делами
органов госбезопасности и внутренних дел Берия за свою жизнь занимался
довольно много. Если попытаться дать этому сложному человеку какую-то общую
характеристику, то можно бы было, в частности, сослаться на мнение П. А.
Шария, профессора, доктора философских наук, действительного члена Академии
наук Грузинской ССР, в прошлом секретаря ЦК КП Грузии. Он был приглашен Берия
на роль начальника секретариата НКВД (МВД), а также являлся его помощником как
заместителя Председателя Совета Министров СССР.
Шария
принимал участие в составлении статей для Берия о 70-летии Сталина, предвыборной
речи Берия, его доклада о 34-й годовщине Октябрьской революции. Берия обязывал
его давать замечания и вносить
изменения почти во все документы, поступающие в
Совет Министров в форме проектов из МИДа и других ведомств. Эти поправки были
нужны Берия не столько с точки зрения целесообразности, сколько с целью
подчеркивания своей роли и значимости. Вот его оценка, данная в 1953 году во
время следствия по делу Берия: «Берия — государственный работник несоветского
типа, признающий за основу государственного руководства преимущественно
организационную технику и кабинетно-закулисные комбинации в расстановке кадров.
Если к этому добавить ограниченность общетеоретического, а стало быть, и
политического кругозора Берии, с одной стороны, и безусловные его организаторские
способности с другой стороны, нужно признать логическим последствием всей его
предшествующей карьеры то, что он после смерти Сталина зарвался, возомнил себя
чуть ли не всемогущим человеком и потерял чувство критического отношения к
себе. Получение при этом снова поста Министра внутренних дел СССР усугубило отмеченные
выше черты Берии и превратило его в человека, могущего решиться на
сумасбродную попытку реализации своих неограниченных честолюбивых устремлений.
Тем самым он стал представлять для нашего государства большую опасность».
Полагаю, что с такой оценкой в основном можно согласиться.
Вот
что говорит о Берия Н. С. Хрущев в своих воспоминаниях:
«Я
уже давно знал, что никакой он не коммунист. Я считал его коварным оппортунистом, который ни перед чем
не остановится, чтобы добиться своего, С идеологической точки зрения все то,
чем он занимался, по-моему, не соответствовало коммунистическим идеалам. Он
был палачом и убийцей».
Как
видим, мнения совпадают и во многом оценки усиливаются.
Хотя
есть и другие оценки. Например, бывший министр сельского хозяйства нашей
страны И. А. Бенедиктов (если верить в безусловную точность данного им в 1980 и
1981 гг. интервью, опубликованного в журнале «Молодая гвардия» в апреле 1989 г .) считал так:
«Возьмите,
например, Берию. Его преподносят как скопище всех мыслимых и немыслимых
пороков. Да, пороки у него имелись, человек был непорядочный, нечистоплотный,—
как и другим наркомам, мне от него немало натерпеться пришлось. Но при всех
своих бесспорных изъянах Берия обладал сильной волей, качествами организатора,
умением быстро схватить суть вопроса и быстро ориентироваться в сложной
обстановке, определяя ее главные и второстепенные моменты...»
Однако
все это, так или иначе, оценки личностные и, в известной мере, эмоциональные.
Поэтому обратимся к реальным фактам, чтобы каждый читатель имел возможность сделать
определенные выводы.
2.
РОДИЛСЯ В БЕДНОЙ КРЕСТЬЯНСКОЙ СЕМЬЕ
Да, Берия
родился в марте 1899 года в селении Мерхеули около Сухуми в весьма бедной
крестьянской семье. В 1915 году он переезжает в Баку, где в 1919 году окончил строительно-техническое училище.
В последующем он поступил в Политехнический институт, но окончить ему
удалось лишь 2 курса. С этим образованием он и прошел по жизни. Отец Берия —
Павел Хухаевич, мать — Мария (по другим источникам — Марта) Ивановна; в семье
была еще глухонемая сестра Лаврентия — Анна.
В
1918—1920 гг. он работает в Грузии и Азербайджане в качестве техника, служащего
таможни. В 1921 году Берия назначается сначала заместителем начальника
секретно-оперативного отдела Азербайджанской ЧК, затем начальником этого отдела
— заместителем председателя АзЧК. В 1923 году он переводится в ЧК Грузии, где
работает до 1931 года председателем ГПУ Грузии, председателем Закавказского
ГПУ. С 1931 по 1938 год Л. П. Берия на партийной работе, был первым секретарем
Закавказского крайкома ВКП(б), первым секретарем ЦК КП Грузии.
В
автобиографии, которая имеется в личном деле Берия, он часто делает упор на
то, что уже в ранний период принимает активное участие в партийной жизни. Да,
действительно, известное участие принимал (состоял в партии с 1917 года). Но
именно к этому периоду относится и такой его предательский шаг по отношению к
партийным интересам, как служба в муссаватистской контрреволюционной разведке.
Данный эпизод из своей жизни Берия тщательно скрывал и сознался в этом лишь в
процессе суда над ним в 1953 году под давлением собранных улик.
В
автобиографии Берия также указывает, что в июне и июле 1920 года он был
арестован и находился в Кутаисской тюрьме. И только после голодовки, объявленной
политзаключенными, его этапным порядком высылают в Азербайджан. Однако он
умалчивает об одном существенном моменте.
В
его личном деле имеется анкетированная характеристика, составленная комиссией
ЦК КП Грузии. (Дата не указана, но, судя по содержанию, это относится к начальному
периоду его работы в ГПУ Грузии). Вот ответы комиссии относительно Берия, в
том числе и по поводу упоминаемой голодовки.
Вопросы
Замечались ли колебания в критические минуты для организации
и в чем они выражались?
Имеет ли какой уклон
к карьеризму, бюрократизму, склокам
и группировкам? Имеет ли
какой-либо уклон к
национализму, левизне?
Пользуется ли популярностью у рабочих и крестьян?
Является ли теоретиком или практиком марксизма?
Проявлял ли умение подбирать работников и
руководить ими?
Есть ли возможность использовать на более ответственной
работе? Здоровье.
Ответы
Замечались. В тюрьме не подчинялся постановлениям
парторганизации и проявлял трусость. Как пример: не принимал участия во время
объявления голодовки коммунистов.
Замечались уклоны как к бюрократизму, так и к карьеризму. Но
под руководством и внушением старших товарищей при его молодости эти недостатки
могут быть изжиты.
Замечался уклон к левизне.
Как молодого
работника рабочие и крестьяне его еще не знают.
Практик слабый.
Не особенно.
Нет.
Слабое.
Как
видим, характеристика более чем скромная. Она свидетельствует, что нравственные
качества Берия и в младые лета вызывали сомнения; наметившиеся изъяны были
замечаемы окружающими... В последующем они углублялись и стали роковыми,
особенно с учетом того, что он занимал большие должности и распоряжался судьбами
широкого круга людей. (Еще будучи секретарем ЦК КП Грузии, Берия заявлял в
1937 году, что если арестованные не дают нужных показаний, их нужно бить. С
целью «поднятия авторитета» он давал также указания работникам правоохранительных
органов добывать сведения у арестованных о том, что против него готовились
террористические акты).
Желая
угодить Сталину, Берия поручил группе лиц во главе с заведующим отделом ЦК КП
Грузии Бедия подготовить книгу «К вопросу об истории большевистских
организаций в Закавказье». В 1935 году эта книга была издана миллионным
тиражом, а ее авторство Берия приписал себе. Бедия как-то проговорился о том,
как на самом деле готовилась эта книга. Тогда незамедлительно последовал его
арест как участника контрреволюционной организации. Сам Берия в связи с этим
на судебном заседании 1953 года показал следующее: «По поводу книги «К вопросу
об истории большевистских организаций в Закавказье». Бедия и другие лица
составили книгу, а я по ней сделал доклад, затем эта книга была издана под моим
авторством. Это я сделал неправильно».
Пройдут годы, и нечто
подобное повторится с сыном Берия — Сергеем, который был женат на внучке
Горького Марфе. Он родился в 1924 году. Когда началась Великая Отечественная
война, то многие его сверстники погибли в боях, но Лаврентий Павлович увел сына
от такой судьбы. В 1946 году Сергей Лаврентьевич окончил Военную
электротехническую академию связи и в течение всего... 6 лет защитил
кандидатскую и докторскую диссертации, став в 28 лет доктором физико-математических
наук, инженер-полковником, главным конструктором КБ-1 при 3 Главном управлении Совета Министров СССР. Он был
награжден орденами Ленина, Красной Звезды и пятью медалями — в общем, пролился
на него целый звездный дождь. А ларчик открывался просто. В ходе следствия по
делу отца Сергей Лаврентьевич показал: «Кандидатскую и докторскую диссертации
мне составили сотрудники теоретического отдела конструкторского бюро. Сейчас я
отчетливо понимаю, что поступил тогда неправильно».
3. В ЛАБИРИНТАХ ВЛАСТИ
К большой должности в чекистских органах Л. П.
Берия готовил себя давно. Еще 1 февраля 1922 года, заполняя анкету, он написал:
«Что касается работы в ЧК. Меня таковая поглощает и желательно бы было для
основательного изучения российских методов работы в органах ЧК командировать
для работы в Центральную ВЧК». В период работы в Закавказье он был близок к
Ягоде и Ежову, называл их в неофициальных письмах «дорогой Генрих» и «дорогой
Коля». (Любопытная деталь. 5 марта 1937 года объявляется постановление ЦИК СССР
«О присвоении имени т. Берия Л. П. Ленинаканскому пограничному отряду», а через
4 дня — 9 марта 1937 года — подобное постановление «О присвоении имени т.
Ежова Н. И. Славутскому Краснознаменному пограничному отряду»).
Цель, провозглашенная в приводимой записи 1922
года, была достигнута через 16 лет. В августе 1938 года Берия становится
первым заместителем у Ежова, а через 4 месяца, в ноябре, меняет его на посту
народного комиссара внутренних дел СССР.
С XVII съезда партии он член ЦК ВКП(б), после XVIII съезда (1939—1946
гг.) —кандидат в члены Политбюро, а затем член Политбюро (Президиума)
ЦК ВКП(б).
С 1941 года и до конца своей карьеры он
дополнительно к должности наркома становится заместителем Председателя
Совнаркома (Совета Министров) СССР, заместителем Председателя Государственного
комитета обороны и т. д. В январе 1941 года ему присваивается звание Генерального
Комиссара Государственной Безопасности, а вскоре после окончания войны—
Маршала Советского Союза. С 1943 года он Герой Социалистического Труда. К 1949
году на его груди уже 4 ордена Ленина, два ордена Красного Знамени и даже орден
Суворова I степени, которым он был награжден, как сказано в Указе, «За образцовое
выполнение специального задания правительства», а если говорить открыто — за
выселение народов Северного Кавказа и Крыма. Орден Суворова за слезы
обездоленных стариков, женщин и детей — дальше, как говорится, ехать уже
некуда.
К слову, подхалимы в свою очередь кормились за счет этой славы: один из
докторов наук известен тем, что защитил кандидатскую диссертацию на тему:
«Лаврентий Павлович Берия — верный друг и соратник Сталина». Тем временем
«друг и соратник» вытворял такое, о чем, признаться, трудно писать спокойно.
Вот отрывок из стенограммы допроса.
Вопросы задает Генеральный Прокурор СССР Р. А.
Руденко.
Вопрос: «Признаете ли вы свое
преступно моральное разложение?» Ответ:
«Есть немного. В
этом я виноват». Вопрос: «Вы
признаете, что в своем
преступном моральном разложении дошли до связей с женщинами, связанными
с иностранными разведками?» Ответ:
«Может быть, я не знаю». Вопрос:
«По вашему указанию Саркисов и Надария вели списки ваших любовниц. Вам
предъявляется 9 списков,
в которых значатся
62 женщины. Это списки
ваших сожительниц?»
Ответ: «Большинство женщин, которые значатся в этих списках, это мои
сожительницы...»
Вопрос: «Кроме того, у Надария хранились 32 записки с адресами женщин.
Вам они предъявляются. Это тоже ваши сожительницы?»
Ответ: «Здесь есть также мои сожительницы...»
Вопрос: «Вы сифилисом
болели?» Ответ: «Я болел сифилисом в период войны, кажется, в
1943 году и
прошел курс лечения».
(Когда Берия было предъявлено обвинение в изнасиловании ученицы 7-го
класса, которая потом родила от него сына, он заявил, что все было по доброму
согласию).
Женой Берия была Нина Теймуразовна, 1905 года
рождения, член КПСС с 1940 года, по образованию — агрохимик, кандидат
сельскохозяйственных наук. После ареста Берия на допросе она показала, что
знала о его нечистоплотности, поэтому уже с 1941 года не находилась с ним в
близких отношениях, однако не собиралась расторгать брак во имя сохранения
семьи и внимания к сыну. И надо сказать, что Берия пекся о закромах семьи
довольно ретиво. Характерный штрих. Накануне денежной реформы 1947 года Берия,
зная о ней, внес в сберкассу 40 тысяч лично принадлежавших ему денег, чтобы не
потерять ни копейки в ходе денежной переоценки. После ареста, при обыске, у
Берия в особняке на улице Качалова, 28 были найдены свыше ста тысяч рублей, 40
стволов огнестрельного оружия, 4 автомашины. Из сейфа сына было изъято 269
тысяч рублей, много облигаций и драгоценностей.
...Однако вернемся к событиям конца 30-х. Заняв должность народного
комиссара внутренних дел СССР, Берия спешно назначает на ряд руководящих
должностей своих соучастников по деятельности в Закавказье и в Грузии. Так,
Меркулов был назначен на должность начальника ГУГБ и первого заместителя
наркома, Кобулов — на должность начальника Экономического управления, Гоглидзе
— начальником УНКВД в Ленинграде, Цанава — наркомом внутренних дел
Белоруссии, Рапава — наркомом
внутренних
дел Грузии, Церетели — начальником отдела охраны НКВД СССР и т. д. Функции
НКВД при Берия продолжали еще интенсивнее расширяться, щупальца органов
проникали все глубже в тело страны. В 1939 году наркомат принял в свое ведение
Центральное архивное управление и все архивы на местах. Это, конечно, привело
к тому, что архивы стали еще более закрытыми.
4. «ПОТЕПЛЕНИЕ»
Приход
Берия в НКВД СССР совпал со временем, когда Сталин и его окружение предприняли
ряд мер для того, чтобы несколько убавить репрессивную волну в стране. Они
знали реальное настроение людей. Вот, например, несколько выдержек из анонимных
писем, ходивших по Москве осенью 1938 года и попавших в поле зрения НКВД.
«...Всем мыслящим людям стало безумно тяжело жить. Средневековый террор, сотни
тысяч замученных НКВД и расстрелянных безвинных людей, лучших преданнейших
работников Советской власти— это только часть того, что еще предстоит!!!»
«...Товарищи
по крови. Снимите ваши шапки и станьте на колени перед страданиями народа и
ваших товарищей по борьбе. Это вы же виноваты в их муках — перед вами реки
крови и моря слез. Помогите. Не ждите
циркуляров и инструкций.»
Сталин и сталинцы должны
быть уничтожены».
«...Власть...
тех большевиков, которые подхалимствуют и раболепствуют перед Сталиным —
истребила и продолжает истреблять многих честных сторонников Советской
власти, социализма и коммунизма... Эта власть, в нарушение Конституции,
сотнями тысяч арестовывает в огромном большинстве случаев ни в чем не повинных
советских граждан, ссылает и расстреливает их.
Все
граждане нашей страны делятся на две категории: на уже арестованных и еще не
арестованных, или на бдительных и подозрительных.
Нет
установленных Конституцией ни неприкосновенности личности и жилища, ни свободы
мысли и слова, ни печати и собраний.
Все
боятся слово сказать, все боятся друг друга.
Наша
власть — это Сталин и его чиновники — подхалимы и негодяи без чести и без
совести...»
«Вечная
память легендарным героям Красной Армии, погибшим от кровавой руки НКВД, тт.
Блюхеру, Бубнову, Тухачевскому, Егорову и др...»
О том, что
Сталин и его подручные буквально утонули в репрессивных делах, свидетельствует
и множество постановлений ЦК ВКП(б), принятых по этим вопросам. В одном только
1938 году было принято шесть постановлений по репрессивным делам, причем
трудно сказать, является
ли эта цифра исчерпывающей.
В
двух последних названных постановлениях была сформулирована новая платформа
такой работы. Так, постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении
следствия» потребовало продолжать и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами
СССР, но организовать ее при помощи более совершенных и надежных методов.
Среди недостатков, которые выявлены в работе органов НКВД и Прокуратуры,
названы следующие. Работники НКВД совершенно забросили
агентурно-осведомительскую деятельность, предпочитая действовать упрощенным
способом, путем массовых арестов, обсуждают вопросы о представлении «лимитов»
для производства таких арестов. В постановлении был осужден глубоко
укоренившийся упрощенный порядок расследования, при котором следователь
ограничивался получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не
заботился о подкреплении этого признания показаниями свидетелей, актами
экспертизы, вещественными доказательствами. В постановлении признавалось
наличие фактов извращения советских законов, совершение подлогов,
фальсификация следственных документов, привлечение к уголовной
ответственности невинных людей.
Но
все это в духе времени приписывалось тем врагам народа, которые пробрались в
органы НКВД и Прокуратуры. Было запрещено производство каких-либо массовых
операций по арестам и выселению, предписано производить аресты только по
постановлению суда или с санкции прокурора.
Ликвидировались судебные тройки.
Это,
конечно, было потепление, хотя, как показала жизнь, оно было не таким уж и
значительным. 26 ноября 1938 года Берия уже как нарком внутренних дел подписывает
приказ о порядке осуществления требований этого постановления, из тюрем и
лагерей освобождают немало безвинных людей, в том числе военных работников.
Повышалась требовательность к лицам, нарушающим законность. Так, приказ УНКВД
по Московской области от 3 февраля 1939 года сообщал следующее.
При
рассмотрении судебными инстанциями следственных дел Загорского РО УНКВД
Московской области обнаружено, что начальник РО младший лейтенант госбезопасности
Сахарчук Н. К. преступно извращал методы следствия, представлял в УНКВД
вымышленные справки на арест, составлял ложные протоколы допросов «обвиняемых
и свидетелей, которых путем физического воздействия принуждал подписывать
несоответствующие действительности показания. Сахарчук от занимаемой должности
отстранен и предан суду».
Приказом, подписанным
Берия 5 февраля 1939 г .,
была арестована и привлечена к ответственности группа работников Особого
отдела Краснознаменного Балтийского флота
за производство массовых
необоснованных арестов и применение незаконных извращенных методов
ведения следствия,
9
ноября 1939 г .
НКВД СССР издает приказ «О недостатках в следственной работе органов НКВД», в
котором предписывалось освободить из-под стражи незаконно арестованных по всей
стране, установить строгий контроль за соблюдением всех
уголовно-процессуальных норм и т. д.
Эти
примеры можно бы было продолжить.
Однако
общий настрой существенно не изменился, о чем, например, свидетельствуют такие
слова из речи Л. П. Берия, помещенной в центральных газетах 15 марта 1939 года:
«...В
ходе дальнейшего победоносного движения нашей страны вперед по пути к
коммунизму на органы НКВД возлагаются весьма ответственные задачи, ибо наша
страна живет и развивается в окружении враждебных капиталистических государств,
засылающих к нам шпионов, диверсантов и убийц. Подлые враги народа и впредь с
еще большей ожесточенностью будут пытаться вредить, пакостить нам, мешать в
осуществлении дальнейшей программы строительства коммунизма.
Окруженные
вниманием и заботой партии и народа, беззаветно преданные нашей партии,
Сталинскому ЦК ВКП(б), родному, любимому вождю товарищу Сталину, работники
НКВД, очистив свои ряды от пробравшихся в них вражеских элементов и укрепив
свои ряды проверенными кадрами, обеспечат разоблачение, разгром и искоренение
всех врагов народа».
О
том, как проходило это «искоренение врагов народа» и после принятия названного
постановления, свидетельствует следующий документ. Из письма Всеволода
Мейерхольда на имя Вышинского от 13 января 1940 года:
«Меня
клали на пол лицом вниз, жгутом били по пяткам, по спине: когда сидел на стуле,
той же резиной били по ногам. Следующие дни, когда эти места ног были залиты
обильными внутренними кровоизлияниями, то по этим красно-сине-желтым кровоподтекам
снова били этим жгутом, и боль была такая, что казалось, на больные
чувствительные места налили крутой кипяток (я кричал и плакал от боли). Руками
меня били по лицу... Следователь все время твердил, угрожая: «Не будешь
писать, будем бить опять, оставим нетронутыми голову и правую руку, остальное
превратим в кусок бесформенного окровавленного тела». И я все подписывал до
16 ноября 1939 года».
2
февраля 1940 года В. Мейерхольд был расстрелян.
В
этот же период так называемого потепления состоялись акты безвинного расстрела
Р. И. Эйхе, С. В. Косиора, В, Я. Чубаря, А. В. Косарева, М. С, Кедрова и многих
других.
Судебный процесс над
Берия еще раз подтвердил, что в 1939—1940 годах арестованных продолжали
избивать по указанию
Берия. Он и лично избивал их. По показаниям
Момулова, в приемной Берия в письменном столе хранились резиновые палки и
другие предметы для избиений.
Так происходило
в центре.Вот один из примеров,
как выглядела обстановка к этому времени на местах. 23 октября 1938 года
секретарь Сталинградского обкома ВКП(б) А. Чуянов направил письмо в ЦК ВКП(б)
на имя И.В. Сталина, в котором сообщал, что положение дел в работе органов
НКВД по Сталинградской области вызывает серьезную тревогу.

В сообщении начальника
Котельниковского районного отдела НКВД Евдушенко от 16 октября 1938 года
указывалось о контрреволюционной работе районного руководства: секретарей РК
ВКП(б), председателя и секретаря райисполкома и др. работников района.
После
обсуждения этого сообщения на бюро обкома было установлено и лично признано
начальником райотдела Евдушенко, что предъявленное им обвинение к районному
руководству является клеветническим.
Далее
в письме сообщалось, что в практике проводимых допросов и следствий к
арестованным применялись методы физического воздействия, избиения, непрерывные
допросы и стойки по 2—3 суток.
Чуянов
просил создать специальную комиссию НКВД, которая бы тщательно проверила
работу органов НКВД по Сталинградской области. Он просил также ускорить
решение вопроса о назначении начальника областного Управления НКВД.
«Все
эти факты,— сказано в письме,— вызывают тем большую тревогу, что в областном
руководстве НКВД стоял разоблаченный и арестованный в конце сентября враг
Шаров, прикрывавший врагов в старом составе бюро Обкома ВКП(б), Сталинградского
горкома и Астраханского окружкома и горкома (Краснова, Кузнецова, Степанятова,
Стольникова, Недорезова и др.), которые были разоблачены и изъяты в процессе хода
партийной конференции».
Это
письмо А. Чуянова заведующий отделом руководящих парторганов ЦК ВКП(б) Г. М.
Маленков направил наркому внутренних дел Л. П. Берия. Дальнейшая судьба письма
неизвестна, но оно дает характерную зарисовку о положении дел в те дни
в партии, стране,
органах НКВД.
5. ИЗ
КОНТЕКСТА СТАТИСТИКИ. «ОСОБОЕ СОВЕЩАНИЕ»
Немалая
роль в осуществлении репрессивных акций отводилась Особому совещанию при НКВД
СССР. С началом войны Постановлением ГКО от 17 ноября 1941 г . в связи с
напряженной обстановкой в стране Особому совещанию при НКВД СССР было
предоставлено право по делам о контрреволюционных преступлениях и особо
опасных преступлениях против порядка управления СССР выносить меру наказания
вплоть до расстрела.
Вот
примеры деятельности этого органа в годы войны.
7 января 1944 года нарком
внутренних дел Л. Берия сообщал в ЦК ВКП(б) на имя Сталина о том, что Особым
совещанием при НКВД СССР 5 января 1944 года рассмотрено следственных дел на
560 человек. В следующих сообщениях, которые направлялись с иезуитской
методичностью, назывались такие данные:
8 января 1944 года
рассмотрено дел на 789 человек, 12 января — на 558 человек, 15 января — на 654
человека, 19 января — на 533 человека, 29 января — на 617 человек, 2 февраля —
на 404 человека, 12 февраля — на 790 человек и т. д. Внизу каждого документа
содержалась фраза о том, что все осуждены к разным срокам наказания, а в
некоторых называлось число приговоренных к расстрелу.
Правда,
ради объективности надо сказать, что осуждали не только невинных, как это стало
модным писать в последнее время, хотя такие и были, но многих и за реально
совершенные преступления. Например, с 1 июля 1943 года по 1 мая 1945 года на
освобожденной от врага территории органами НКВД было арестовано 77 152 человека,
в том числе дезертиров из Красной Армии—14 254, полицейских—10 048, изменников,
перебежавших на сторону врага,— 6223, бандитов — 6197, старост — 4638 и др.
Кроме
того, в соответствии с постановлениями ГКО от 27 декабря 1941 года и СНК СССР
от 24 января 1944 года все бывшие в окружении и плену военнослужащие Красной
Армии через сборно-пересыльные пункты поступали в спецлагеря НКВД на проверку,
откуда проверенные передавались для отправки в Красную Армию через
военкоматы, частично на работу в промышленность, а частично и арестовывались
органами «Смерш». Так, к 20 октября 1944 года в такие спецлагеря НКВД поступило
354 590 человек, из них после проверки возвращено в Красную Армию 249 416, находилось
в стадии проверки 51 651, передано в промышленность и охрану 36 630, арестовано
органами «Смерш» 11 566, убьши по разным другим причинам, в том числе в
госпитали наркомата обороны и умерли 5347 человек .
Одной
из наиболее горьких страниц в деятельности НКВД СССР военного времени под
руководством Берия было переселение со своих мест немцев из Поволжья,
карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев, калмыков, крымских татар и других
народов, о чем все мы сегодня хорошо знаем.
Не
выпускал Берия из поля зрения и систему ГУЛАГа. К началу Великой Отечественной
войны в лагерях и колониях НКВД содержалось 2 300 000 заключенных. В 1941—1942
годах 900 000 из них были переданы в армию, а на смену им приходили новые.
Практически все заключенные были привлечены к труду. Работать им приходилось
в трудных условиях.
Берия,
окружив себя талантливыми организаторами производства, все больше и больше
брал на НКВД выполнение значительных объемов строительных работ. При этом умел
красиво докладывать.
15
марта 1944 г .
Берия доложил Сталину, что Карагандастрой НКВД выполнил в срок постановление
ГКО по строительству угольного разреза Карагандинского бассейна
производительностью 1,5 млн тонн угля в год. Комиссия Наркомугля и НКВД, говорится
в документе, 12 марта 1944 г .
приняла разрез в постоянную эксплуатацию, отметив, что работы по
строительству выполнены на отлично и в исключительно короткий срок.
28
апреля 1944 г .
Берия докладывает Сталину, что Тагилстрой НКВД закончил строительство и сдал
в промышленную эксплуатацию на Ново-Тагильском металлургическом заводе мощную
доменную печь № 3 производительностью 400—450 тыс. тонн чугуна в год. 27 апреля
1944 г .
печь выдала первый чугун. Заканчивается также строительство двух мартеновских
печей по 75 тыс. тонн стали в год, смолоразгонного завода, химического и
литейного цехов. Основные строительно-монтажные работы по коксовой батарее
выполнены за 10 месяцев и по доменной печи за 9 месяцев. Коксовая батарея и
доменная печь приняты правительственной комиссией с оценкой отлично.
Однако
ни в одной из этих победных реляций мы ни слова не найдем о том, какой ценой
для заключенных все это достигалось.
Такой
же размах у Берия и в других делах. Закончив выселение народов Северного
Кавказа, он сообщает Сталину, что в проведении операции принимало участие 19
тысяч оперативных работников НКВД, НКГБ и «Смерша» и до 100 тысяч военнослужащих
внутренних войск. Выселено 650 тысяч чеченцев, ингушей, калмыков и карачаевцев
в восточные районы СССР.
7. ИНТРИГАН С ДАЛЬНИМ ПРИЦЕЛОМ
В
способностях вести — и довольно тонко — политическую игру Берия не откажешь. И
при этом он обладал умением «хоронить» свои явные неудачи. Скажем, фиаско
Берия, как профессионала, в 1941 году налицо. Вот его донесение Сталину:
«...Я
вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова,
который по-прежнему бомбардирует меня «дезой» о якобы готовящемся Гитлером
нападении на СССР. Он сообщил, что это «нападение» начнется завтра...
...Но
я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в
1941 г .
Гитлер на нас не нападет!..
Подпись:
Л. Берия, 21 июня 1941 года».
Как
ему удалось вывернуться позже? Может быть, причиной тому нежелание самого
вождя вспоминать старое, свои
собственные ошибки?
Берия
хорошо знал правила игры и очень настойчиво укреплял свои «тылы». Через два
месяца после окончания Великой Отечественной войны, 7 июля 1945 года, Берия
вместе с Меркуловым и Хрулевым представили в ГКО на имя Сталина проект
постановления СНК СССР о присвоении работникам НКВД, НКГБ генеральских
званий, в том числе генерал-полковник — 7, генерал-лейтенант — 51, генерал-майор
— 143, а всего — 201 человек. Аппарат, опора власти, нуждался в регалиях
такого рода. И решение было принято, причем спустя два дня Л. П. Берия
присваивается звание Маршала Советского Союза.
На посту руководителя НКВД
Берия пробыл в первый раз немногим более 7 лет — с ноября
1938-го по конец 1945 года. С начала 1946 года он передает дела НКВД СССР С. Н.
Круглову, а сам целиком сосредоточивается на работе в Политбюро ЦК ВКП(б)
(Президиуме ЦК КПСС) и Совнаркоме (Совмине) СССР, но продолжая при этом курировать, скрупулезно опекать МГБ
СССР и МВД СССР.
После смерти Сталина, имея
далеко идущие планы по захвату власти в стране, путем всевозможных комбинаций Берия четвертый
раз за советскую историю объединяет
МГБ СССР и МВД СССР в одно министерство и с 15 марта 1953 года снова становится министром внутренних дел СССР.
Начинаются бурные дни.
В первую очередь его интересуют, конечно, кадры — главный элемент осуществления
любой политики (равно как и политической интриги). По той же схеме, как
и в 1938—1939 гг., он стремится срочно расставить
на ключевые посты исключительно
своих, проверенных им людей, освободившись от неугодных, хотя и честных
работников.
Из показаний Гоглидзе С. А. на судебном процессе:
«С появлением Берия на посту
министра внутренних дел он полностью
игнорировал прежний порядок назначения на
руководящие посты работников по
согласованию назначений с ЦК КПСС. Под видом слияния аппарата двух министерств были удалены почти все работники, прибывшие на работу
в центральный аппарат из партийных органов в 1951—1952 годах, на руководящие
посты били назначены люди, ранее уволенные из органов МГБ—МВД и лица, освобожденные по указанию Берия из-под
стражи... Берия недвусмысленно подчеркивал, что он прекратил ежовщину,
придя на пост наркома внутренних дел в 1938 году, и теперь 1953 г . прекращает игнатовщину, как бы не
отличавшуюся от ежовщины» (С. Д. Игнатов возглавлял МГБ СССР в 1951—1953 гг.).
Конечно, его — мастера интриг — интересует не только центральный аппарат министерства, но и руководители правоохранительных органов республик, краев и областей.
В общем-то, он уже их подобрал и назначил, но для формы 16 марта 1953 года
направляет такой вот документ.
«ЦК КПСС. Товарищу Хрущеву Н. С. В связи с
объединением органов бывшего МГБ и МВД, прошу
утвердить министрами внутренних дел
республик, начальниками краевых и областных управлений МВД: (далее следуют 82 фамилии генералов и полковников с указанием должностей, на которые
они назначаются).
В дальнейшем может оказаться
необходимым сделать некоторые изменения в этом составе, независимо от этого представляемых товарищей необходимо утвердить.
Л. Берия» (без указания должности).
В этой короткой записке весь Берия налицо и тону ее
и по представлению списком 82-х человек, и по характерной приписке, что все это лишь для проформы.
Одновременно Берия
предпринимает ряд радикальных мер по... разгрузке нового МВД от «суетной и грязной» работы. И действительно,
если он поставил такие крупные цели, то
зачем ему теперь в МВД многочисленные стройки, заключенные.
Берия еще не назначен министром, но, как свидетельствуют очевидцы, в его кабинете
уже 6 марта 1953 года министр внутренних
дел С. Н. Круглов начал докладывать, какие в МВД СССР имеются главки и
чем они занимаются. По мере доклада Берия давал указания С. Н. Круглову
подготовить предложения о передаче всех
строительных главков, находящихся в
ведении МВД СССР, соответствующим министерствам, а ГУЛАГ передать в министерство
юстиции СССР, подчеркнув при этом, что в МВД СССР должен остаться только
оперативный аппарат.
17 марта 1953 года Берия
подписывает записку по этим вопросам Председателю Совета Министров СССР с
проектом постановления Совмина, а на следующий день — с
завидной быстротой — постановления выходят
в свет. В частности, была предусмотрена передача в Минюст СССР исправительно-трудовых лагерей и колоний со
всеми входящими в их состав службами,
подразделениями и местными органами.
Но! В этом сложном и малопочетном хозяйстве был
кусок, который нужен был и самому Берия. Поэтому в записке на имя Председателя Совета Министров СССР Г.
М. Маленкова Берия пишет:
«В составе МВД СССР остаются
особые лагери для содержания особо опасных государственных преступников и лагери для осужденных военных преступников из числа бывших
военнопленных».
Снова обращает на себя внимание
тон документа: не почтительное «прошу оставить», а
властное и уже решенное — «остаются».
Напомню, что Берия не только министр, но и первый
заместитель Председателя Совета Министров СССР. Ему крайне важно показать широту видения проблем и продемонстрировать
свою власть. Двадцать первого марта 1953 года он направляет в Президиум
Совмина СССР записку .с проектом
постановления о прекращении строительства
ряда дорог и гидротехнических сооружений в связи с тем, что их ввод в
строй «не вызывается неотложными нуждами
народного хозяйства».
(Бурный поток исходящих от него инициатив можно прослеживать буквально по дням).
Торопится Берия и нажить политический капитал, реализуя бредовую идею повальной амнистии осужденных уголовников. 24 марта 1953 г .
он пишет записку в Президиум ЦК КПСС Н. С. Хрущеву. Одновременно записка была разослана членам Президиума
ЦК КПСС Г. М. Маленкову, В. М. Молотову,
К. Е. Ворошилову, Н. А. Булганину, Л. М.
Кагановичу, А. И. Микояну, М. 3. Сабурову, Г. М. Первухину. Записка была
краткой, деловой, всего на 3 страницах с приложением проекта постановления
Президиума ЦК КПСС в один абзац.
В
записке члены Президиума были проинформированы о том, что к указанному времени
в исправительно-трудовых лагерях и колониях содержится 2 526 402 человека
заключенных.
«Из
общего числа заключенных, — указано в документе, — количество особо опасных
государственных преступников (шпионы, диверсанты, террористы, троцкисты,
эсеры, националисты и др.), содержащихся в особых лагерях МВД СССР, составляет
всего 221 435 человек».
Далее
в документе указывается, что содержание большого количества заключенных,
среди которых имеется значительная часть осужденных за преступления, не
представляющие серьезной опасности для общества, не вызывается государственной
необходимостью.
С
учетом этого Берия предложил принять Указ Президиума Верховного Совета СССР об
амнистии. Проектом этого Указа предусматривалось освободить из мест заключения
около одного миллиона человек. 27 марта 1953 года такой указ был принят. И
вскоре армада амнистированных двинулась на страну. Многие начали по пути в
родные края воровать, грабить, насильничать, убивать... Человеку, не защищенному
броней лимузинов и спецохраной, пришлось туго. Тем более что были сняты
паспортные и режимные ограничения в 340 городах, за исключением Москвы,
Ленинграда, Владивостока, Севастополя и Кронштадта. Тем не менее к 20 июня
1953 года в Москве было прописано 31,2 тысячи амнистированных, в Ленинграде —
20,6 тысячи человек и т. д. Далеко не все из них решили покончить с преступным
прошлым. Всплеск ЧП разного рода сигнализировал о стремительно усложняющейся
криминогенной обстановке в стране.
Свидетельством
иного процесса, реальной (вынужденной, конечно) либерализации режима стало
прекращение в апреле 1953 года надуманного «дела врачей». В июне Берия вносит
предложение в Президиум ЦК КПСС об ограничении прав Особого совещания при
министре внутренних дел СССР. (Заметим, речь шла лишь об ограничении
компетенции этого позорного детища сталинского террора, а не однозначное
упразднение. Сделано это было уже
после ареста Берия).
8. НАД ПАРТИЕЙ
С приходом
вновь на пост министра внутренних дел Берия стал активно, если не сказать —
бурно, вмешиваться в дела партийных органов. В печати нередко можно прочитать,
что тем самым он лишь пытался поставить МГБ—МВД над партией. На самом деле он
давно уже это сделал, установив слежку за действиями работников партийных и
советских органов, вплоть до самых высоких инстанций. Так, при аресте у Берия
изъяли папку, в которую он собирал компрометирующие материалы на руководителей
партии и правительства. (По некоторым неподтвержденным пока документами данным,
начал эту работу еще Ежов).
Вот
один характерный пример. Уполномоченный НКВД—НКГБ СССР по одной из республик
пишет на имя Берия записку о состоянии работы местных партийных и советских
органов, где сообщает о засоренности кадров советского и партийного аппарата
антисоветским элементом и о недостатках в работе партийно-советских организаций.
Вот его «компетентные» оценки: «Партийные и советские руководители республики,
на наш взгляд, работают мало. Секретарь ЦК ВКП(б) иногда вечерами бывает на
работе, остальные же... вечерами, как правило, не работают».
Речь
не столько о достоверности донесений, сколько о самом факте, по сути дела,
слежки за партией.
«...Лично
т. Суслов работает мало. Со времени организации бюро ЦК ВКП(б) около половины
времени он провел в Москве, в несколько уездов выезжал на 1—2 дня, днем в
рабочее время можно часто застать его за чтением художественной литературы,
вечерами (за исключением редких случаев, когда нет съездов или совещаний) на службе
бывает редко».
По
сути дела, агент, а не соответствующий партийный работник составил этот
документ, а Берия разослал его Сталину, Молотову, Маленкову. Те, следовательно,
воспринимали это как норму и поддерживали практику слежки. (Правда, несмотря
на столь невысокую оценку личности М. А. Суслова, он продвигался вверх и еще
долго находился в высшем эшелоне. Значит, были у него качества, нужные первым
лицам, но которые не смог разглядеть
уполномоченный НКВД—НКГБ).
В
1953 году Берия продолжает и расширяет эту практику. Как показывают судебные
материалы, в мае 1953 г .
Берия, действуя через Мешика, назначенного министром внутренних дел Украины,
втайне от партийных органов начал сбор данных о состоянии партийной работы и
составе партийных кадров в западных областях Украинской ССР. Когда мужественный
чекист, начальник УМВД по Львовской области Т. А. Строкач проинформировал об
этой зловещей деятельности партийные органы республики, Берия угрожал сгноить
его в лагерях и «превратить в лагерную пыль». (Берия успел лишь снять Строкача
с работы).
У
Кобулова была записная книжка, в которую он заносил поручения от Берия. В
одной из записей значится: представить компрометирующие данные о состоянии
партийной работы в Белоруссии. И еще: «т. Патоличева (в то время первый секретарь
ЦК КП Белоруссии. — В. Н.) следует отозвать, назначив т. Зимянина».
Вот
какими «полномочиями» наделял себя Берия.
Заглянем
в показания на следствии бывшего министра внутренних дел Литовской ССР
Кондакова, которого Берия в апреле 1953-го вызвал в Москву: «Я отвечал на
задаваемые мне вопросы Берией, смысл которых сводился к получению данных о
состоянии аппарата ЦК, обкомов КП Литвы и характеристике их секретарей. Зная
всех товарищей только с положительной стороны, я так и доложил Берии. Мне был
задан Берией и такой вопрос: кто может быть первым секретарем ЦК КП Литвы кроме
тов. Снечкуса? Когда я в ответ на это сказал, что мне трудно отвечать на такие
вопросы, и одновременно еще раз высказал положительные мнения о т. Снечкусе,
Берия пришел в состояние озлобления и заявил, что я не министр, а чиновник в
погонах, порученного мне участка работы не обеспечиваю и буду от занимаемой
должности освобожден...».
Так
Лаврентий Павлович с помощью своего аппарата пробирался к вершинам власти.
Заметим по ходу, что, контролируя партийные структуры, Берия не забывает и
правоохранительные: как показывают следственные материалы, в 1953 году Берия
дал задание Кобулову «обмазать судебные органы», то есть шел он последовательно
по всем структурам власти.
9. АРЕСТ.
СЛЕДСТВИЕ. ПРИГОВОР
26
июня 1953 года Берия был арестован, исключен из партии и снят со всех постов.
События эти довольно подробно описаны, поэтому останавливаться на них нет
необходимости.
Расследование
совершенных Берия преступлений
продолжалось полгода,
руководил этой работой Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко. Вместе с
Л. П. Берия судили В. Н. Меркулова, до ареста — министра Госконтроля СССР; В.
Г. Деканозова, до ареста —• министра внутренних дел Грузинской ССР; Б. 3.
Кобулова, до ареста — заместителя министра внутренних дел СССР; П. Я. Мешика,
министра внутренних дел Украины; С. А. Гоглидзе, начальника 3-го управления МВД
СССР; Л. Е. Влодзимирского, начальника следственной части по особо важным
делам МВД СССР. И по уровню должностных лиц, и по числу участников, и по
тяжести предъявляемых обвинений это был, пожалуй, самый крупный процесс над
сотрудниками органов внутренних дел и государственной безопасности за всю
историю их существования.
17
декабря 1953 года в печати появилось сообщение «В Прокуратуре СССР», где говорилось,
что следствие по делу Берия, а также группы других заговорщиков, закончено.
Суд над ними проходил в период с 18 по 23 декабря 1953 г . Рассматривало дело
Специальное судебное присутствие Верховного Суда СССР в составе: председательствующий
— Маршал Советского Союза И. С. Конев; члены: Председатель ВЦСПС Н. М. Шверник,
первый заместитель Председателя Верховного Суда СССР Е. Л. Зейдин, генерал
армии К. С. Москаленко, секретарь Московского обкома КПСС Н. А. Михайлов,
председатель Совета профсоюзов Грузии М. И. Кучава, председатель Московского
городского суда Л. А. Громов и первый заместитель министра внутренних дел СССР
К. Ф. Лунев; при секретарях А. С. Мазуре, М. В. Афанасьеве, В. И. Лагутине, В.
М. Нартикове, М. А. Нащенкове.
Когда
Маршал Советского Союза
И. С. Конев задал Берия вопрос о том, признает ли он себя виновным в
предъявленном ему обвинении, то Берия, в частности, сказал: «Я должен заявить
суду, что врагом народа я не был и не могу быть... но должен сказать, что за
период моей работы в Закавказье и в Москве мною было сделано много такого, что
граничит с враждебной деятельностью... Одним из самых тяжких для меня обвинений
является мое участие в муссаватистской контрразведке. Это обвинение я признаю
полностью. Кроме того, должен признать, что работая в Бакинском Совете в общей
канцелярии после ухода большевистской власти, я остался в Баку. Есть ряд и
других моментов из бакинского периода, которые меня порочат...
Самым тяжким позором для меня как гражданина, члена
партии и руководителя является мое бытовое разложение, безобразная и
неразборчивая связь с женщинами... Пал я мерзко и низко. Я имел много связей с
женщинами, подозрительными по шпионажу...
Период 1937—1938 гг. в Грузии... Я действительно
как секретарь ЦК партии Грузии давал прямые указания арестовывать и избивать
людей.
...Я должен сказать вам, что изменником и
заговорщиком я никогда не был и не мог им быть. У меня и в мыслях не было, и я
не помышлял даже, чтобы ликвидировать советский строй и реставрировать
капитализм...
Я никогда ни с какими иностранными агентами и
контрреволюционными грузинскими меньшевиками связей в контрреволюционно
преступных целях не имел. Всякие связи, какие у меня были, шли по линии МВД
СССР...».
Вот еще некоторые выдержки из протокола судебного
заседания.
Член суда Кучава: «Вы совершали убийства ни в
чем не повинных людей?»
Берия: «Ясно. Были совершены убийства».
Москаленко: «Вы признаете, что будучи на Кавказе, вы
всячески саботировали выполнение порученной директивы Ставки Верховного
командования об организации жесткой и прочной обороны перевалов Кавказского
хребта?»
Берия: «Я утверждаю, что это обвинение не
соответствует
действительности».
Председатель: «Почему вы, имея в своем распоряжении более
120 тысяч человек войск НКВД, не дали их использовать для обороны Кавказа?»
Берия: «Я утверждаю, что недостатка в войсках там не
было. Перевалы были закрыты. Я считаю, что мы провели большую работу по
организации обороны Кавказа... Я раньше не говорил, почему я не давал войск
НКВД для укрепления обороны Кавказа. Дело в том, что предполагалось выселение
чеченцев и ингушей».
Москаленко: «Вы признаете, что все ваши действия
(после смерти Сталина) были направлены к захвату власти?»
Берия: «Я это
отрицаю... Я скажу
так, что особой скромностью я не отличался — это факт. Я действительно
влезал в другие отрасли работы, не имеющие ко мне никакого отношения, это тоже
верно... то, что я старался себя популяризировать — это было. Что касается моих
бонапартистских вывихов, то это неверно...
Мое поведение по отношению к Строкачу является
преступным. Я его крепко обругал и снял с работы».
Член суда Лунев: «Почему вопрос о снятии Патоличева
и его замене решался в МВД?»
Берия: «Эти мои действия тоже неправильные. Такое
указание я давал Кобулову. Я мог этот вопрос поставить в другом месте... Я
должен сказать, что перед Советской Родиной, перед партией совершил отдельные
преступления, но я не был врагом, я не изменник, не предатель. Отдельные мои
действия являются преступными, но я не вредитель...».
Председатель: «Подсудимый Берия, вам
предоставляется последнее слово».
Берия: «Я уже показал суду, в чем я признаю себя
виновным. Я долго скрывал свою службу в муссаватистской контрреволюционной
разведке. Однако я заявляю, что, даже находясь на службе там, не совершил
ничего вредного.
Полностью признаю свое морально-бытовое разложение.
Многочисленные связи с женщинами, о которых здесь говорилось, позорят меня как
гражданина и как бывшего члена партии. Признавая, что, вступив в связь с...
(несовершеннолетней.— В. Н.), я совершил преступление, отрицаю факт насилия.
Признаю, что я ответственен за перегибы и извращения социалистической
законности в 1937—1938 гг., но прошу суд учесть, что контрреволюционных
антисоветских целей у меня при этом не было. Причина моих преступлений в обстановке
того времени.
Моя большая антипартийная ошибка заключается в том,
что я дал указание собирать сведения о деятельности партийных организаций и
составить докладные записки по Украине, Белоруссии и Прибалтике. Однако и при
этом я не преследовал контрреволюционных
целей.
Не считаю себя виновным в попытке дезорганизовать
оборону Кавказа в период Великой Отечественной войны.
Прошу вас при вынесении приговора тщательно
проанализировать мои действия, не рассматривать меня как контрреволюционера, а
применить ко мне те статьи Уголовного Кодекса, которые я действительно
заслуживаю».
В приговоре, объявленном 23 декабря 1953 года, Берия обвинялся в том, что
он сколотил враждебную Советскому государству изменническую группу
заговорщиков, которые ставили своей целью использовать органы внутренних дел
против Коммунистической партии и Советского правительства, поставить МВД над
партией и правительством для захвата власти, ликвидации советского
строя, реставрации капитализма и
восстановлении господства
буржуазии.
Став в марте 1953 г . министром внутренних дел СССР, Берия
начал усиленно продвигать участников заговорщической группы на руководящие
посты. Заговорщики принуждали работников местных органов МВД тайно собирать
клеветнические данные о деятельности и составе партийных организаций, пытаясь
опорочить работу партийных органов. Были приняты меры к активизации
буржуазно-националистических элементов в союзных республиках, разжиганию
вражды и розни между народами СССР.
Был установлен шпионаж за руководством
Коммунистической партии и Советского правительства.
Суд обвинил Берия и его соучастников и в том, что
они совершили террористические расправы над людьми, со стороны которых боялись
разоблачений.
На протяжении ряда лет они производили аресты
невиновных людей, от которых затем путем применения избиений и пыток
вымогались ложные показания о совершенных или готовящихся контрреволюционных
преступлениях.
Подсудимые лично избивали и истязали арестованных
невинных людей, а также отдавали приказы о применении массовых избиений и
истязаний арестованных подчиненными
им работниками НКВД—МВД.
Они вымогали от арестованных ложные показания о
якобы готовящихся террористических актах против Берия и его сообщников. Затем
сфальсифицированные уголовные дела передавали на рассмотрение «Особой тройки»
или «Особого совещания», которые выносили решения о расстрелах или лишении
свободы ложно обвиненных людей.
В частности, Берия и его сообщники учинили
террористическую расправу с сотрудниками НКВД И. Кедровым (сыном М. С.
Кедрова), В. Голубевым и пенсионеркой А. Батуриной за то, что последние решили
разоблачить Берия, о чем стало известно заговорщикам.
Судом установлен ряд случаев расстрелов невиновных
людей без суда.
Так, Берия, Меркулов, Кобулов, Мешик и Влодзимирский
совершили убийство старого коммуниста, члена партии с 1902 г . М. С. Кедрова,
бывшего члена Президиума ВЧК и коллегии ОГПУ при Ф. Э. Дзержинском,
располагавшего данными о преступном прошлом Берия и намеревавшегося его
разоблачить. Несмотря на то, что Кедров был оправдан Верховным Судом СССР,
заговорщики не выполнили указаний суда о немедленном освобождении Кедрова
из-под стражи, а затем расстреляли его.
В октябре 1941 г .
Берия, заметая следы совершенных заговорщиками преступлений, отдал письменное
распоряжение о расстреле без суда 25 арестованных по списку, составленному Меркуловым и Кобуловым.
В этот список были включены лица, со стороны которых заговорщики опасались
разоблачений. Никто из них не был осужден, а М. С. Кедров, как указывалось,
был оправдан. Однако все 25 арестованных были расстреляны.
Кроме уже упомянутых фактов, Берия обвинялся и в
том, что он с помощью Кобулова и Гоглидзе на протяжении ряда лет вел злобную
интриганскую борьбу против С. Орджоникидзе, видя в нем человека, являющегося
препятствием к осуществлению
преступных замыслов.
После смерти С. Орджоникидзе подсудимые продолжали
мстить членам его семьи. Кобуловым и Гоглидзе были арестованы, ложно обвинены
в контрреволюционных преступлениях, а затем расстреляны по решению особой
тройки брат С. Орджоникидзе — Папулия Орджоникидзе и его жена Нина
Орджоникидзе. Более 12 лет незаконно содержался под стражей в одиночном
заключении другой брат — К. К. Орджоникидзе.
В приговоре содержалось обвинение и в том, что Берия
и его сообщники строили свои преступные расчеты на поддержку заговора
реакционными силами из-за рубежа, установили связи с иностранными разведками.
Берия такие связи завязал еще в 1919 году, когда находился в Баку, поступил на
секретно-агентурную должность в контрразведку муссаватистского правительства
Азербайджана. В 1920 г .,
находясь в Грузии, он установил тайную связь с охранкой грузинского меньшевистского
правительства.
Суд обвинил Берия и в моральном разложении, указав,
что он сожительствовал с многочисленными женщинами, в том числе связанными с
сотрудниками иностранных разведок. Берия совершал изнасилования женщин.
В связи со всеми этими тяжкими преступлениями суд
приговорил всех подсудимых к расстрелу, указав, что приговор окончательный и
обжалованию не подлежит.
Вот таким был приговор, который в тот же день был
приведен в исполнение.
ОТ АВТОРА
Не скрою, что в процессе знакомства с уголовным
делом и ходом судебного разбирательства, меня, как исследователя, не покидало
двойственное чувство. С одной стороны, и Берия, и его сотрудники натворили
столько, что вполне заслужили эту высокую кару.
Вместе с тем создается такое впечатление, что в
духе времени Берия был обвинен в ряде таких грехов, в истинность которых в
полном объеме трудно поверить.
В частности, в обвинительном заключении есть такие разделы;
«Покровительство агентам иностранных разведок», «Попытка установить тайную
связь с Тито-Ранковичем»,
«Капитулянтские предложения Берии об отказе от социалистического строительства
в ГДР и странах народной демократии» и другие.
Все
ли тут бесспорно и все ли доказано? Нет ли желания создать максимально
отвратительный, законченный образ врага, подлеца и проходимца?
Возможно,
время ответит когда-то на эти вопросы. Что же касается самого наказания, то
несомненно, что Берия и другие лица, проходившие по процессу, получили свое,
каждый — по заслугам.
Так
закончилась физическая жизнь одного из наиболее одиозных наркомов (министров)
внутренних дел СССР. С того времени прошло около четырех десятилетий. Но и
сегодня перед нами встает мучительный вопрос: как же могло произойти, что
такой человек длительное время возглавлял НКВД (МВД) СССР, занимал многие
другие высокие посты в партии и государстве?
Вот
каково мнение на этот счет Н. С. Хрущева, который был в первой шеренге тех,
кто организовал низвержение Берия
со всех его
высоких постов.
«Одно абсолютно ясно: не
Берия породил Сталина, а Сталин породил Берию. А до этого Сталин породил
Ежова... А до Ежова был Ягода. И Ягода был порождением Сталина. Они приходили
и уходили — один за другим. Стремление к постоянной смене главных персонажей,
созданных им самим, было отличительной чертой Сталина. Он использовал своих
приспешников для того, чтобы уничтожать честных людей, которые — и это он знал
очень хорошо — ни в чем не были виновны перед партией и народом. Сталин
спокойно наблюдал, как террор поглощал и тех, кто его осуществлял. Когда одна
банда убийц слишком сильно запутывалась в сетях террора, он просто заменял ее
другой. Так и прошло три смены; сначала Ягода, потом Ежов, а затем Берия. Цепочка
разорвалась со смертью Сталина. Берия предстал перед судом народа как
преступник».
При
всей очевидности этой схемы, она все же видится мне не совсем полной. Проблема
власти и контроля над ней более сложна и многопланова. Считать столь тонкого,
изощренного политика, как Берия, лишь орудием в руках даже столь властного
человека, как Сталин, наивно. Как знать, какова была бы судьба самого Сталина,
проживи он какое-то время... Мы еще не располагаем всей суммой документов,
чтобы воссоздать истинный портрет Лаврентия Берия. Уверен, архивные полки
хранят много неожиданных открытий и ошеломляющих находок.
Генерал-майор
В. НЕКРАСОВ,
доктор
исторических наук,
профессор.
Николай Щелоков
МИНИСТР ОХРАНЫ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА (ВНУТРЕННИХ
ДЕЛ) СССР. 1966—1982 гг.
Придя к руководству партией в 1964 году, Л.
И. Брежнев решил восстановить общесоюзное Министерство внутренних дел,
упраздненное в 1960 году. Иллюзии Н. С. Хрущева о том, что общественный порядок
и общественную безопасность может поддерживать непосредственно сам Народ без
каких-либо специальных сил и министерств, к 1966 году уже были утрачены,
однако преодолены не до конца. За создаваемым министерством было решено
оставить название не МВД, а МООП СССР (Министерство охраны общественного
порядка), однако вскоре от этого названия
все-таки отказались.
1. ПУТЬ НАВЕРХ
Указ
Президиума Верховного Совета СССР о назначении Николая Анисимовича министром
состоялся в сентябре 1966 года. Шестнадцать лет руководил Щелоков хлопотным
хозяйством МВД, установив тем самым рекорд по продолжительности нахождения
в этой должности.
По
времени эти шестнадцать лет почти совпали с периодом
пребывания на посту
Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева (1964—1982 гг.), активно
поддерживающего Н. А. Щелокова. Это было время, как их триумфа, так и падения.
Линии прогрессивного и регрессивного развития этих двух личностей, их влияния на обстановку, если изобразить
графически, практически параллельны. Разве что разнятся по высоте должностного
положения.
На память вновь невольно
приходят слова А. С. Пушкина: «Владыки! Вам венец и трон дает Закон, а не
природа; стоите выше вы народа, но вечный выше вас Закон». Неверное,
это напоминание, относившееся к царям, весьма полезно всем
руководителям во все времена — и малым, и особенно большим, поскольку в их
руках огромная власть.
Рассмотрим
кратко обстоятельства жизни Н. А. Щелокова до назначения его на пост министра.
Он родился 13 ноября 1910 года на станции Алмазная (ныне Луганской области) в
семье металлурга.
В
1931 году Николай Анисимович становится членом КПСС. После окончания в 1933
году Днепропетровского металлургического института работал на металлургических
заводах Украины инженером, начальником цеха, В двадцать восемь лет становится
первым секретарем одного из райкомов партии г. Днепропетровска. В 1939—1941
годах Н. А. Щелоков был председателем Днепропетровского горсовета. Именно в
этот период он знакомится с Л. И. Брежневым.
В
процессе подготовки этого очерка я вновь обратился к воспоминаниям К. М.
Грушевого, работавшего перед войной вместе с Л. И. Брежневым и Н. А. Щелоковым
в Днепропетровске. Николая Анисимовича автор упоминает многократно. Он,
например, сообщает, что когда враг стал непосредственно приближаться Днепропетровску, секретарь горкома партии
Н. Г. Манзюк и председатель горсовета Н. А. Щелоков обратились в обком партии
с предложением продать оставшиеся в городе продукты и другие товары по сниженным
ценам населению, чтобы они не достались фашистам. На Щелокова и Манзюка была
возложена персональная ответственность за возведение к 1 августа 1941 года
оборонительных рубежей вокруг Днепропетровска, а несколько позже — эвакуация
населения и материальных ценностей»
После
отхода из Днепропетровска Щелоков был включен в состав оперативной группы
Военного совета Южного фронта в Сталинграде, которую впоследствии он возглавил.
С этого времени Николай Анисимович был на фронте, имел воинское звание полковника.
После окончания войны он был назначен заместителем министра местной
промышленности Украины, работал в аппарате Центрального Комитета Компартии
этой республики. С 1951 года начинается его деятельность в Молдавии, снова
вместе с Л. И. Брежневым. Здесь Н. А. Щелоков был первым заместителем
председателя Совета Министров Молдавии, председателем республиканского
совнархоза, а в 1965—1966 годах — вторым секретарем ЦК КП Молдавии. С этой
должности он и был назначен министром охраны общественного порядка СССР. С
1966 года Н. А. Щелоков становится кандидатом в члены ЦК КПСС, а с 1968 года —
членом Центрального Комитета партии. Получив при назначении на должность
министра звание генерал-лейтенанта, он уже на следующий год становится
генерал-полковником, а в 1976 году — генералом армии. С 1978 года Н. А.
Щелоков — доктор экономических наук, в 1980-м по случаю 70-летия получает звание Героя
Социалистического Труда.
2. СВОЙ СТИЛЬ
Как
показывает изучение документов, деятельность Н. А. Щелокова в качестве министра
внутренних дел СССР имеет две ипостаси. С одной стороны, он государственный
человек, много сделавший для укрепления органов внутренних дел, охраны
правопорядка и борьбы с преступностью. Ныне немало авторов говорят, что он
был изначально несолидным человеком, чуть ли не глупцом, случайно пришедшим к
руководству министерством.
Например,
в одном из номеров «Огонька» мы читаем:
«Семичастный
в свое время предупреждал Брежнева о том, что нельзя назначать Щелокова
министром внутренних дел: тот является проходимцем, случайной фигурой в
партии». Такую точку зрения я не разделяю и считаю ее неправильной,
необъективной.
Об этом свидетельствуют
документы, на которые я буду ссылаться, мнения многих лиц, работавших рядом со
Щелоковым. Такое же впечатление от многократных общений с ним сложилось и у
меня. С 1971 по 1982 год мне довелось участвовать в работе 31 заседания
коллегии МООП (МВД) СССР. Большинство из них вел Н. А. Щелоков, причем со
знанием дела, с серьезной предварительной проработкой вопросов, очень живо, а
порой, я бы даже сказал, с блеском, настойчивостью в доведении начатого до
конца. Трудно переоценить то, что удалось ему сделать полезного за годы работы
министром как в
результате собственных усилий,
так и вследствие активной поддержки со стороны верхних эшелонов власти, и в
первую очередь Л.
И. Брежнева.
С
другой стороны, как показала жизнь, человеком Н. А. Щелоков был излишне
импульсивным, в нем действительно было немало изъянов, которые в последующем,
разрастаясь, привели его
к падению.
Вот что рассказал мне,
например, бывший заместитель министра внутренних дел СССР Н. А. Рожков при
встрече в мае 1989 года. По его оценке (а он проработал в МВД СССР 8 лет,
придя с должности секретаря Московского городского комитета партии), Щелоков
имел сильный характер и за счет этого достигал многого. Качеств крупного
руководителя у него не отнимешь, он умел доверять подчиненным, давал
возможность проявлять инициативу, но умел и спрашивать. При решении какого-либо
важного вопроса он имел 3—4 мнения ученых и опытных практиков, выбирая
оптимальные варианты. Постоянно заботился о подготовке кадров и развитии науки
внутри системы МВД СССР.
При
нем была открыта Академия и 17 высших учебных заведений МВД СССР по стране.
Вместе
с этим, рассказывал Рожков, некоторые личные качества министра мешали делу, и
тут его обелять не следует. Кадры он подбирал не всегда правильно, с перекосом
в сторону личной преданности, держал подхалимов, с которых надо было бы
больше требовать, наказывать за недостатки, а он не давал их трогать, что,
конечно же, вредило делу. Таково мнение одного из ближайших сотрудников
министра.
Передо
мной лежит буквально гора публикаций о Щелокове и его времени, особенно в связи
с судебными процессами над Ю. М. Чурбановым, В. А. Калининым и руководителями
различного уровня из Узбекистана. Многие из материалов очень эмоциональны, но
не столь доказательны.
Рассмотрим
некоторые аспекты деятельности Н. А, Щелокова на посту министра и обстановку
того времени, опираясь главным образом
на документы.
Едва
приступив к работе в МООП СССР, Н. А. Щелоков начал ставить перед партийным и
государственным, руководством крупные проблемы, связанные с деятельностью
министерства. Отдельные из них до этого не рассматривались годами. Так, ему
сразу же удалось решить вопрос о дополнительном призыве в ноябре-декабре 1966
года 15 тысяч человек во внутренние войска в связи с их большим некомплектом.
11
октября 1966 г .
в ЦК КПСС направлено письмо о создании Политуправления внутренних войск,
внутренней и конвойной охраны МООП СССР и политического отдела мест
заключения МООП СССР. 2 ноября 1966
г . Секретариат ЦК КПСС принял такое решение.
Или
такой факт. В мае и июне 1967 года
произошли массовые беспорядки во Фрунзе и Чимкенте, носившие антимилицейский
характер. 8 августа 1967 года Щелоков
письменно докладывает:
«Генеральному секретарю
ЦК КПСС товарищу Брежневу
Л. И.
По
Вашему указанию Министерство охраны общественного порядка СССР в связи с событиями
во Фрунзе и Чимкенте изучило состояние дел в органах милиции и вносит на
рассмотрение записку «О неотложных мерах по укреплению органов милиции и
повышению их авторитета».
В
записке излагались беды милиции и, в качестве неотложных мер, предлагалось
направить в партийные организации письмо ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему
укреплению органов милиции и повышению их авторитета». С целью усиления
воспитания сотрудников вносилось предложение создать в МООП СССР Управление,
а в МООП — УООП республик, краев и областей отделы — отделения политико-воспитательной
работы, а также ввести во всех райгорорганах должности заместителей
начальников по политико-воспитательной работе. Для подготовки кадров
политработников преобразовать Ленинградскую политическую школу в Высшее политическое
училище.
Предлагалось
также преобразовать Высшую школу МООП СССР в Академию; разрешить МООП СССР
издавать открытую еженедельную газету, создать в составе министерства
специализированное издательство; повысить зарплату рядовому и младшему
начальствующему составу, а среднему, старшему и высшему начсоставу восстановить
выплату окладов по званию; значительно улучшить оснащенность органов
автотранспортом, специальной техникой и средствами; преобразовать МООП СССР в
МВД СССР; улучшить форму одежды милиции.
Как
видим, программа укрепления органов была обстоятельной. Не все удалось решить
сразу одним махом. И это естественно — средств у страны тогда было тоже не
густо. Н. А. Щелоков и его ближайшее окружение при активной поддержке сверху
смогли укрепить милицейские подразделения и качественно преобразовать органы
и войска министерства.
Характерно,
что все подобные документы Н. А. Щелоков не направлял по почте, а докладывал
их лично и потом передавал в ЦК КПСС для регистрации. Документ, как говорят,
«проходил по верху», поэтому работники Отдела административных органов ЦК КПСС
зачастую даже не знали, с какими предложениями министр вошел в ЦК КПСС.
3. ПРОБЛЕМЫ,
ПРОБЛЕМЫ, ПРОБЛЕМЫ...
Несмотря на
принимаемые меры по укреплению социалистической законности, в деятельности
органов внутренних дел обстановка продолжала оставаться сложной. За
превышение власти, злоупотребление
служебным положением и
другие преступления по службе в 1967 году было привлечено к уголовной
ответственности 309 работников органов охраны общественного порядка, в первом
полугодии 1968 года — 260. В связи с таким положением Генеральный прокурор
СССР Р. А. Руденко 18 сентября 1968 года направил письмо на имя Н. А. Щелокова
о нарушениях соцзаконности. Эти материалы были рассмотрены на коллегии министерства,
проведено ряд практических мероприятий, но избавиться от этой болезни МВД СССР
не может и до сих пор.
19
ноября 1968 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР
«О серьезных недостатках в деятельности милиции и мерах по дальнейшему ее
укреплению». В связи с этим 3 декабря 1968 года было проведено Всесоюзное
совещание руководящих работников МВД СССР. В нем участвовали 1300 человек. С
докладом перед собравшимися в Колонном зале Дома союзов выступил Н. А,
Щелоков. Он отметил, что затраты государства по укреплению милиции в
соответствии с названным постановлением составили 220 млн рублей.
Отличительной
особенностью таких ежегодно созываемых при Н. А. Щелокове Всесоюзных совещаний
руководящих работников органов внутренних дел было проведение комплексных
учений и практических занятий по руководству деятельностью органов в сложной обстановке.
На
семинарах осуществлялся практический показ передовых форм и методов работы. С
этой целью совещания проводились не только в Москве, но и в Ленинграде,
Горьком, Киеве. МВД СССР постоянно держало на контроле группу городов со
сложной оперативной обстановкой и занималось ими отдельно.
Продолжалась
практика проведения совместных заседаний коллегии МВД СССР с другими
ведомствами. Так, 23 июля 1968 года проведено совместное заседание с коллегией
Прокуратуры СССР. А 17 декабря состоялось совместное заседание Бюро ЦК ВЛКСМ и
коллегии МВД СССР с вопросом «О совместной работе комсомольских организаций и
органов МВД СССР по предупреждению безнадзорности и преступности среди
несовершеннолетних».
Немало
усилий приложил Н. А. Щелоков вместе с руководителями войскового главка к
тому, чтобы возвратить внутренним войскам единую войсковую структуру — дивизия,
бригада, полк и т. д., которая была утрачена в 1951 году. Напомним, что эту
проблему на территории РСФСР пытался решить В. С. Тикунов, но у него не
получилось. И только в 1968 году такое решение было принято. Наряду с другими
мерами это, несомненно, способствовало укреплению внутренних войск.
Н. А. Щелоков был очень
внимателен к достижениям научной мысли, стремился всю деятельность министерства
и органов на местах строить на научной основе. Им, в частности, было дано поручение
подготовить перечень актуальных теоретических проблем организации и
деятельности органов охраны общественного порядка для диссертационных и иных
научных исследований. Такая работа была проведена Управлением учебных
заведений, Высшей школой и Всесоюзным научно-исследовательским институтом МООП
СССР. Всего в перечне было обозначено 216 проблем. В августе 1968 года
материалы были рассмотрены и одобрены коллегией министерства. Это
способствовало целенаправленности научных поисков.
Ежегодно
составлялись планы выездов членов коллегии МВД СССР на места для проверки
работы и оказания помощи. Так, в соответствии с планом на 1970 год Щелокову
были запланированы командировки в Молдавию, республики Прибалтики и
Закавказья, на Украину и в Белоруссию. Человеком Николай Анисимович был активным,
мобильным, на места выезжал довольно часто. Нередко бывал за рубежом,
знакомился с опытом работы правоохранительных органов.
Говорил
Н. А. Щелоков всегда горячо и живо. Например, на заседании коллегии МВД СССР 27
февраля 1970 г .
при заслушивании и отстранении от должности министра внутренних дел
Дагестанской АССР В. Ф. Разуванова Н. А. Щелоков сказал: «Как могло случиться,
что Вы оказались таким плохим политиком? Вы ведь работали в обкоме партии, и
первое время на должности министра тоже хорошо работали. Вы проработали в
республике 15 лет. Почему произошло, как получилось такое падение, почему мы
должны снимать министра? А ведь можно было все поправить. И нам больно, что
товарищ, который проработал столько лет в органах, не оправдал доверия, и мы
вынуждены снять этого товарища с должности министра внутренних дел».
Пройдет
12 лет и примерно такие же слова будут сказаны в 1982 году в адрес самого
Николая Анисимовича.
В
ходе заседаний коллегии Щелоков дает многочисленные поручения членам коллегии
по различным вопросам с установлением срока исполнения, письменным докладом
исполнителя и последующими мерами по реализации. Управление делами МВД СССР
периодически готовило справки о неисполненных поручениях или невыполненных в
срок. Эти материалы вновь рассматривались на коллегии с определенными
выводами. Все это способствовало повышению ответственности работников.
Например, на заседании
17 февраля 1975 года было дано 14 поручений сроком от 1 до 3 месяцев. Среди них
такие, как подготовка предложений по дальнейшему совершенствованию всей
деятельности ИТУ; внедрение в порядке эксперимента в одной из ИТК
технического устройства, применяемого с целью производства досмотра в
аэропортах; подготовка записки в инстанции о выделении средств на
строительство необходимого
количества лечебно-трудовых профилакториев и создание в них собственной производственной
базы; направление предложений в Президиум Верховного Совета СССР по вопросам борьбы
с преступностью несовершеннолетних (имелось в виду расширение применения к
ним мер наказания, не связанных с лишением свободы); координация с
Прокуратурой РСФСР плане выездов работников Главной инспекции штаба МВД СССР
для комплексных проверок в республиках, краях и областях РСФСР; подготовка
предложений о более широком применении в патрульно-постовой службе милиции
служебных собак; изучение вопроса о подготовке следователей для горрайорганов
внутренних дел в средних специальных учебных заведениях МВД СССР и другие.
Конечно,
отдельные из упомянутых проблем настолько сложны, что они не исчерпаны до
конца и в наши дни, но работа в этом направлении в семидесятые годы,
несомненно, приносила общественную пользу. Правда, где-то с 1977 — 1978 годов
вопросы, выносимые на заседания коллегий МВД СССР, становятся все более
однообразными. Чувствуется определенная усталость министра, который пробыл в
этой роли уже свыше 10 лет.
4. ГЛАДКО БЫЛО НА
БУМАГЕ...
Продолжались
поиски форм наиболее эффективной работы центрального аппарата министерства. 22
июня 1976 г .
коллегия МВД СССР приняла решение о создании постоянно действующих комиссий
МВД СССР.
Каждую
из комиссий возглавлял заместитель министра. (В различные годы ими были И. Т.
Богатырев, Б. А. Викторов, Б. К. Елисов, К. И. Никитин, П. А. Олейник, В. С.
Папутин, В. П. Петушков, Н. А. Рожков, Б. Т. Шумилин, Ю. М. Чурбанов). К работе
в комиссиях широко привлекались ученые и специалисты с целью более тщательной
и глубокой подготовки проектов управленческих решений по важнейшим вопросам
служебной деятельности. Всего было создано 9 комиссий, в том числе по контролю
за исполнением решений коллегии, приказов и указаний министерства; борьбе с
рецидивной преступностью, трудовому и бытовому устройству освобожденных из
ИТУ; вопросам укрепления социалистической законности в деятельности органов
внутренних дел; охране социалистической собственности; вопросам
политико-воспитательной работы среди
личного состава; контролю за приобретением и использованием новой техники; по
профилактике правонарушений и совершенствованию взаимодействия органов
внутренних дел с общественностью; по борьбе с хулиганством, пьянством и
наркоманией; борьбе с правонарушениями
среди несовершеннолетних.
Таким образом,
направленность работы этих комиссий практически перекрывала все важнейшие виды
деятельности министерства,
наиболее сложные проблемы
и горячие точки. Предписывалось работу комиссий строить планово,
собираться на заседания не реже одного раза в месяц, принимать необходимые меры
в сфере своей деятельности в оперативном порядке, постоянно информировать
коллегию, а при необходимости вносить предложения на ее рассмотрение.
Подобные
комиссии рекомендовано было
создать и в
МВД—УВД на местах.
Следует,
однако, отметить, что, несмотря на принимаемые меры, преступность в период
работы министром Н. А. Щелокова год от года колебалась, но в целом происходил
ее значительный рост. Сказывались негативные экономические и социальные
процессы в обществе, просчеты в деятельности правоохранительных органов, в том
числе и системы МВД.
За
десятилетие с 1973 по 1982 год общее число ежегодно совершаемых преступлений
увеличилось почти вдвое, в том числе тяжких насильственных преступлений против
личности более чем на 50 процентов, разбоев и грабежей — в два раза,
квартирных краж и взяточничества — в три раза. Количество преступных посягательств
в сфере экономики за этот период возросло
почти на 40 процентов,
Н. А. Щелоков с большим
вниманием относился к вопросам разработки истории органов внутренних дел, чтобы
иметь возможность использовать в их современной работе крупицы прошлого опыта.
С этой целью в научном центре проблем управления Академии МВД СССР было создано
специальное подразделение, которое осуществляло определенные наработки (макет
сборника документов и материалов по деятельности милиции в 1917—1936 годах и
др.).
Однако
с отстранением Щелокова от руководства министерством все это было разрушено,
многое из подготовленного так до сих пор и не издано. Ныне ни одна из служб
министерства, кроме внутренних войск, не имеет обстоятельных работ по
истории, сборников документов и материалов.
Отдельные
книги по истории советской милиции выходили, но у Николая Анисимовича была
слабость ставить свою фамилию на изданиях, над которыми он порой и не
работал. Так, в 1976 году вышла добротная по тому времени «История советской
милиции» в двух томах. Однако ей, во-первых, поставили гриф «для служебного
пользования», а значит, ограниченного распространения, хотя никаких секретов там
не было. Во-вторых, написали, что она вышла под общей редакцией Н. А.
Щелокова. Поэтому книга незаслуженно разделила судьбу самого министра.
Один
из важных вопросов, который постоянно находился в центре внимания министра и
коллегии, — подбор, расстановка и воспитание кадров. Вспоминаю одну большую
работу, которую провел Отдел административных органов ЦК КПСС вместе с МВД
СССР. В 1972 году, а затем в 1974—1975 годах изучалось состояние этой работы в
Казахстане, Латвии, Кабардино-Балкарской и Удмуртской АССР, Алтайском крае,
Свердловской, Ивановской и других областях, а также в центральном аппарате МВД
СССР.
Прежде всего
было обращено внимание на ослабление работы с руководящими
кадрами и как следствие — распространенность среди них нарушений партийной,
государственной дисциплины, злоупотреблений служебным положением, т. е. таких
явлений, которые в наши дни именуются характерными чертами застойного времени.
Отмечались также неразборчивый подход к приему на службу людей в органы
внутренних дел, низкий профессионализм, слабая работа по обучению кадров и их
воспитанию, рост численности аппаратов МВД—УВД за счет сокращений сотрудников
в горрайорганах, слабое влияние центрального аппарата на подведомственные
органы из-за подмены живой организаторской работы разного рода совещаниями и
направлением на места все увеличивающегося количества бумаг.
Эти
и другие вопросы были обстоятельно рассмотрены на заседаниях коллегии МВД
СССР в 1973 и 1975 годах. В порядке реализации принятых решений немало было
сделано и положительного. Однако атмосфера того времени в обществе и в МВД
СССР, начиная с самого министра, у которого слова были одни, а действия нередко
другие, не позволили радикально оздоровить обстановку. К концу пребывания
Щелокова на посту руководителя союзного МВД самым запущенным участком работы,
пожалуй, были кадры, их
состояние.
5. БЛЕСК ПОЗОЛОТЫ
Натуре
Н. А. Щелокова были близки по духу литература и искусство во многих его жанрах.
Это также наложило своеобразный отпечаток на деятельность министра и
министерства. С одной стороны, в интересах дела он стремился всемерно
использовать богатые возможности культуры в решении задач правоохранительной
деятельности, умел вместе со своим аппаратом поставить это широко, а нередко и
помпезно, с каким-то даже купеческим размахом. Так, в ноябре 1968 года было
проведено первое Всесоюзное совещание работников литературы, искусства и
органов МООП СССР по вопросу профилактики правонарушений.
Ежеквартально
составлялись планы выступлений руководящего состава органов МВД СССР, начиная
с министра, в центральной печати, по Всесоюзному радио и Центральному телевидению СССР.
В
январе 1972 г .
было принято совместное постановление МВД СССР, Министерства культуры СССР,
Гостелерадио СССР, Союза писателей СССР, Союза кинематографистов СССР, Союза
композиторов СССР, Всесоюзного общества «Знание», Всероссийского театрального
общества и Всероссийского хорового общества об их шефской работе в коллективах
органов внутренних дел.
При активном личном
участии Н. А. Щелокова МВД СССР выдвинуло на соискание Ленинской премии
трилогию С. Михалкова «Дядя Степа», как
одно из лучших произведений для детей. На
соискание Государственных премий были выдвинуты телесериал о советской милиции
«Рожденная революцией», фильм «Деревенский детектив» и другие произведения. В
1974—1975 годах был проведен конкурс на лучшую песню и марш о советской
милиции.
В
самом министерстве были созданы Центральный музей МВД СССР, Центральная студия
художников, Ансамбль песни и пляски внутренних войск и другие творческие
коллективы. Все это, несомненно, давало
свои положительные результаты.
Однако
и в этих делах допускались элементы заигрывания с творческой интеллигенцией.
Многие помнят, например, с каким шумным успехом проходили ежегодные концерты,
посвященные Дню советской милиции. Это были настоящие телешоу с участием
самых ярких звезд эстрады. Но зрители, естественно, не знали, как потом, за
кулисами, это заканчивалось щедрой раздачей дорогостоящих подарков,
сувениров, наград для артистов, композиторов,
литераторов.
Что
касается самого Николая Анисимовича, то его эстетствующая натура не могла
остановиться даже перед тем, чтобы приобретать дорогостоящие произведения
искусства в личное пользование за государственные средства.
А
теперь о второй стороне натуры Щелокова, которая привела его к бесславному
концу. Человеком он был довольно тщеславным. Большие награды и звания сыпались
на него как из рога изобилия. Тем не менее, он не гнушался и мелкими знаками
внимания. В связи с шестидесятилетием Н. А. Щелоков был награжден орденом
Ленина. В «дополнение» к этому по решению коллегии министерства ему был вручен
вновь учрежденный знак «Отличник милиции», а также знак «Заслуженный работник
МВД». Позже на парадном мундире министра нашлось место и для таких наград, как
медаль «За отвагу» и знак «Отличник пожарной охраны»...
Большую
широту натуры демонстрировал новый министр по отношению к высокопоставленным
лицам.
Уже
первый праздник при Н. А. Щелокове — 50-летие советской милиции — отмечался с
большой помпезностью. Так же было и в остальные годы. Вот, например, лишь два
штриха, о которых поведали документы.
По
предложению МООП СССР была изготовлена медаль «50 лет советской милиции».
Ближайшие помощники Щелокова разработали список, по которому определялось,
кому ее вручает сам министр, а кому — по его поручению. Открывали список
члены Политбюро ЦК КПСС и кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС, затем шли
секретари ЦК КПСС, Председатель Центральной Ревизионной Комиссии КПСС,
заместители Председателя Совета Министров СССР, секретарь Президиума
Верховного Совета СССР. В первом эшелоне руководителей предлагалось вручить 45 медалей. Во второй эшелон
«спускалось» 145 медалей. Это для председателя Комитета народного контроля СССР
с заместителями, всех союзных министров, председателей Госкомитетов,
президента Академии наук СССР, руководителей правоохранительных органов и
других. Сорок две медали были предназначены для первых секретарей ЦК компартий
союзных республик, Председателей Президиумов Верховных Советов союзных
республик и председателей советов министров союзных республик. 380 медалей —
первым секретарям областных и краевых комитетов партии, председателям
крайоблисполкомов, 15 медалей — работникам Отдела административных органов ЦК
КПСС, 7 медалей — творческим работникам и т. д., а всего предполагалось вручить
в «верхах» 1500 медалей и, кроме того, 300 медалей оставить в резерве. Таким
образом, в первую очередь медаль вручалась не лучшим работникам милиции, а по
должностному признаку, нужным людям.
Кроме того, по указанию руководства министерства,
работниками Хозяйственного управления МООП СССР были подготовлены сувениры,
скрупулезно составлены их перечни и определена стоимость по 6 спискам.
(Правда, потом этих списков стало 8, т. к. появился не только список № 4, но
и 4а, и 46). Это, наверное, уже
подсказали подхалимы.
По списку № 1 (для верхнего эшелона) предлагалось 3
сувенира: медаль памятная (в сафьяновом футляре) стоимостью 6 рублей 50
копеек, знак «Заслуженный работник МООП» (в футляре) стоимостью 3 рубля, в
положении о котором предусмотрено, что он вручается наиболее достойным
ветеранам органов (так в одночасье можно навесить на грудь что угодно, тем
более, что за примерами далеко ходить было не нужно). Замыкал этот список
скромный значок «Юбилейный» за 15 копеек. Итого весь комплект— 9 рублей 65
копеек. Согласитесь, что недорого. Необходимое количество комплектов — 38
(почему-то на 7 меньше, чем список на медали). И далее в таком же порядке
по всем эшелонам.
К сожалению, такое комедиантство создавало
определенную атмосферу и настрой среди сотрудников, приводило к разложению
кадров.
6. ПАДЕНИЕ
Пятого июля 1986 года судебная коллегия вынесла
приговор по делу бывшего начальника Хозяйственного управления МВД СССР В. А.
Калинина. Он и его окружение обвинялись в хищении различных государственных
материальных ценностей на сумму 67,1 тысячи рублей. Конечно, это был айсберг, у
которого видимое составляет значительно меньшую часть против реального, как и
в преступных делах самого Н. А. Щелокова.
Из этих и других материалов было выделено уголовное дело 21 том и
Николая Анисимовича, хотя он и был уже мертв. Следствию ничего не
оставалось делать, как вынести постановление об отказе в возбуждении
уголовного дела в связи с самоубийством. О многих неприглядных делах поведали
эти тома. Вот отдельные фрагменты, изложенные сухим, но достоверным языком
работниками Главной военной прокуратуры В. Миртовым и другими. По их данным,
примерно девять лет после назначения на должность министра Н. А. Щелоков вел
себя сравнительно бескорыстно, достойно своему положению и званию.
В 1975—1982 гг. Щелоков систематически
злоупотреблял своим служебным положением в корыстных целях. С ведома, а в ряде
случаев и по указанию Щелокова государственное имущество и ценности,
предназначенные для нужд МВД СССР, передавались в его личную собственность,
членов его семьи и родственников, производились незаконные выплаты
государственных денежных средств, допускались
другие злоупотребления.
В частности, за этот период членам семьи Щелокова
было безвозмездно передано материальных ценностей на сумму свыше 80 тысяч
рублей, в том числе затрат на ремонт
квартир составили около 30 тысяч рублей. Среди полученного имущества была
дорогостоящая мебель, радиоаппаратура, видеомагнитофонные
кассеты, электро- и сантехническое оборудование, строительные материалы. Только
после освобождения Щелокова от должности им и членами семьи внесено в кассу
министерства за эти ценности 65 тысяч рублей.
Незаконно было израсходовано свыше 60 тысяч рублей
на содержание под видом спецобъектов девяти квартир, в которых в основном
проживали родственники и знакомые Щелокова (дочь личного портного Щелокова,
впоследствии эта семья выехала в Израиль; племянник жены министра; бывший муж
дочери Щелокова и другие).
В 1972 году по указанию Щелокова якобы для
обслуживания оперативного состава был открыт магазин, которым пользовались
только члены семьи и родственники министра. По договоренности с
внешнеторговыми организациями сюда поступали импортные товары повышенного
спроса: магнитофоны, телевизоры, радиоаппаратура, меховые изделия, обувь,
одежда... Ежегодно здесь скупались дефицитные товары на сумму 50—70 тысяч
рублей. По некоторым данным, эти товары родственниками Щелокова потом перепродавались
по более дорогой цене. Во всяком случае, в кассах министерства было обменено на
новые купюры 100— 120 тысяч рублей бывших в употреблении денежных знаков.
В 1977 г .
была достигнута договоренность о безвозмездной передаче фирмой «Даймлер-Бенц»
автомобилей для МВД СССР с целью, как было указано в документах, «обеспечения безопасности движения в связи с проведением Олимпийских игр 1980 г .» Однако затем один
из «мерседесов» был зарегистрирован в ГАИ Киевского района г. Москвы как принадлежащий
лично министру. Деньги за указанную автомашину в сумме 15,2 тысячи рублей
Щелоковым были уплачены только в феврале 1982 года. Такие же автомобили были
зарегистрированы на жену и детей Щелокова в
1977, 1978, 1980 гг.
В
поселке Болшево Московской области и деревне Редькино Калининской области
находились две дачи, оформленные на близких родственников Щелокова, и, кроме
того, в поселке Николина Гора строилась еще одна дача. Дачи представляют
собой, как бесстрастно свидетельствует документ, многокомнатные капитальные
строения с гаражами, банями и другими надворными постройками. По показаниям
одного из осужденных работников МВД, дача в Волшево была куплена за 200 тысяч
рублей в 1973 г .
у эмигрировавшего за границу артиста эстрады; ее ремонт и реконструкция
произведены за счет средств МВД СССР.
В
мае 1979 года по указанию Щелокова в его распоряжение были переданы антикварные
ценности почти на 250 тысяч рублей, являющиеся вещественными доказательствами
по уголовному делу одного из валютчиков, а также картина М. Сарьяна «Полевые
цветы», купленная за 10 тысяч рублей на средства МВД Армянской ССР. По
документам все это было оформлено как имущество, переданное в Центральный
музей МВД СССР. После отстранения Щелокова от должности многие из этих
предметов вернулись в музеи.
Семьей
Щелокова были взяты в МВД СССР без оплаты 62 импортные хрустальные люстры
стоимостью свыше 50 тысяч рублей, а также видео- и магнитофонные кассеты на
сумму более 20 тысяч рублей.
В
ноябре 1980 года Щелокову в связи с его 70-летием Ю.М. Чурбанов вручил в
качестве подарка от МВД СССР золотые карманные часы «Налпако» с золотой цепью
общей стоимостью 4 тысячи рублей. Они были куплены на средства МВД СССР, а
затем списаны по фиктивному акту как врученные руководителю компартии одной
из социалистических стран.
Скупые
на эмоции документы опять же свидетельствуют, что только в 1980— 1982 годах, по
указанию Н, А. Щелокова, живые цветы на сумму 36,3 тысячи рублей развозились на
квартиры близких людей, а списывались как возложенные на могилу Неизвестного
солдата и к Мавзолею В.И. Ленина.
Своего
тестя в возрасте 64 лет Щелоков зачислил на службу в органы МВД, присвоил ему
специальное звание майора, затем уволил на пенсию с суммой 120 рублей, а когда
он скончался, то похоронил за счет средств МВД СССР.
В
1980—1982 годах в киноотделе МВД СССР, по указанию Щелокова, был создан
двухсерийный фильм «Страницы
жизни» об этапах его жизненного пути. Затраты на создание этого фильме
составили свыше 50 тысяч рублей. Фильм нигде не показывался и
лежит в запасниках.
Всего
преступными действиями Щелокова государству причинен ущерб на сумму свыше
полумиллиона рублей. В возмещение ущерба им и членами его семьи возвращено, а
также изъято органами следствия имущества на сумму 296 тыс. рублей, внесено
наличными денег 126 тыс. рублей.
10
ноября 1982 года умирает высокий покровитель Щелокова — Л. И. Брежнев.
Собравшийся 12 ноября 1982 года Пленум ЦК КПСС избирает Генеральным секретарем
партии Ю. В. Андропова. Для Н. А. Щелокова такой поворот событий означал конец
его политической карьеры. И действительно, в декабре 1982 года он отстраняется
от должности министра внутренних дел СССР. Его сменяет В. В. Федорчук — недолгое
время работавший председателем КГБ СССР.
Таким
образом, Николай Анисимович потерял пост министра, но он пока еще на плаву и
назначен, как генерал армии, в группу генеральных инспекторов Министерства
обороны СССР. Однако проведенная по указанию В. В. Федорчука комплексная
проверка деятельности МВД СССР показала большие злоупотребления со стороны Н.
А. Щелокова. Материалы направляются в Главную военную прокуратуру.
Дальнейшие события
разворачиваются со стремительной
быстротой. 19 февраля 1983
года покончила жизнь самоубийством жена Н. А. Щелокова — Светлана Владимировна.
В июне этого же года Щелокова выводят из состава ЦК КПСС за допущенные ошибки в
работе. Работники Главной военной прокуратуры продолжают расследование и
выходят на все новые
и новые злоупотребления бывшего министра внутренних дел СССР. 6 ноября 1984 года Н. А. Щелоков был лишен звания генерала армии.
и новые злоупотребления бывшего министра внутренних дел СССР. 6 ноября 1984 года Н. А. Щелоков был лишен звания генерала армии.
Через
месяц Комитет партийного контроля при ЦК КПСС принимает следующее решение: «За
грубое нарушение партийной и государственной дисциплины, принципов подбора,
расстановки руководящих кадров, злоупотребления служебным положением в
корыстных целях в бытность министром внутренних дел СССР члена КПСС Щелокова
Николая Анисимовича (партбилет № 00139000) из партии исключить».
Президиум
Верховного Совета СССР принял решение о лишении Щелокова всех наград, кроме
боевых, и звания Героя Социалистического Труда. 13 декабря 1984 года Н. А.
Щелоков в возрасте 74 лет застрелился.
Генерал-майор В.
НЕКРАСОВ, доктор исторических наук, профессор.
.
«Советская милиция» № 9
Комментариев нет:
Отправка комментария