СТРАНИЦЫ БОЕВОЙ ЖИЗНИ (из личного архива С.Казакова)

Подгоняя одна другую, бегут и бегут волны седого Днепра. Иная под порывами ветра собьется с пути, выскочит на берег и рассып­лется кружевной пеной. А остальные продолжают свой неутомимый бег к Черному морю.

        Вот и тогда так же катились волны. Только Днепр был суровым, бушующим. Может быть, от гнева на­родного, от крови людской. Фашистские орды по­дошли к Запорожью, они рвались на левый берег, в город. На защиту его в одном строю с частями Советской Армии стала и милиция.

        Надю вызвали в областное управление. В прием­ной начальника было шумно. Не умолкая, трещали телефоны. Дежурный оперативного штаба подпол­ковник милиции Таранник едва успевал отвечать.

— Как быть с эвакуацией? — звонили из райотдела милиции.

—Отходить только с последними войсковыми час­тями.

— При отражении атаки немцев убит милицио­нер..,

— Похороните, если можно, с воинскими поче­стями,

        Подполковник на какую-то минуту оторвался от телефонов и посмотрел на Надю.

— Я—Паламарчук, меня вызывали,— сказала она.
     Таранник скрылся за дверью, обитой дерматином.

В открытое окно приветливо помахивала темно-зелеными листьями ветка акации. Посмотрев на нее, Надя подумала: «Как прекрасна жизнь!»

Ее прервал  подполковник:

— Войдите,—приоткрыл он дверь в кабинет.
Начальник управления поднялся ей навстречу:

- Необходимо еще раз, Надюша, сходить на правый берег. Задание серьезное…

Надя работала секретарем в водном отделении милиции. Сколько раз она входила в это здание. Здесь все ей было знакомо и дорого. Как все теперь переменилось. Кажется, еще вчера она с комсомольцами участвовала в концерте художест­венной самодеятельности, ходила в увлекательные экскурсии по Днепру, на Хортицу. А теперь там, где ели уху, рвутся снаряды. На родной правый берег надо будет пробираться тайно, под чужой фамилией…

За окном была ночь. Ладыженский посмотрел на часы:

—    Время идти. Напоминаю еще раз: вы освобожденные из заключения, возвращаетесь к себе домой. Артиллеристы ждут вашего сигнала — две зеленых и две красных ракеты — сегодня ровно в десять часов вечера. Подробную информацию изложите устно.

Втроем молча прошли «Дубовую рощу» и вышли к Днепру, Оперативные работники Петр Архипович Бабенко и Иван Михайлович Яблочный столкнули лодку в воду. Тихо отплыли от берега. Бабенко уверенно перебирал веслами. Яблочный сидел у руля,

—    Справиться бы, как надо,—задумчиво произнес­ла Надя.

— Выполним, ведь прошлый раз все удачно бы­ло, — уверенно сказал Яблочный.

— А окончится война, соберемся мы втроем, — заговорил Бабенко, — возьмем лодку и проведем на Днепре день воспоминаний.

— Рано об этом еще мечтать, впереди дорога дальняя, — заметил Яблочный.

.— Мечтать всегда надо, — продолжал Бабенко,— без мечты  жить скучно.

Зашуршал песок. Лодка подходила к берегу. Светало. Оказывается, плыли долго. Бабенко достал из-под сиденья лодки две ракетницы и спрятал их под кустом,

— Теперь у нас, кроме справок о том, что мы были в заключении, ничего нет,—развел он руками.

Надя только сейчас присмотрелась, в какое тряпье все они одеты. И друг друга сразу не узнаешь.

- Что ж, разойдемся, — посмотрел   на Надю и Яблочного Бабенко. — Что удастся узнать, запоминайте, сбор   в девять, возле одного     из тех крайних домиков.       

Надя за день беспрепятственно  обошла все село. Она разведала и могла точно сказать

на какой улице и в каком доме    остановились немцы, сколько   там машин,    где находится их штаб.

...Запыхавшись от бега, все трое было присели на берегу, но тут же  вскочили на ноги. Лодки на мес­те не оказалось. Невдалеке валя­лось два  убитых фашиста с ав­томатами на груди. Видно, недавно произошла здесь горячая схватка. Но размышлять об этом было некогда. Бабенко, достав ра­кетницы из-под куста,  сказал:

—    Плывите на Хортицу, встретимся, как и в прошлый раз, у камня, я догоню вас. Вот только артиллеристам укажу скопление фрицев у готовящейся  переправы.

Он мелькнул вверх по берегу и растаял в темноте. Яблочный снял с убитых автоматы, один из них подал Наде и сказал:

—    Плыви, а я Петра подожду,

—     Я   тоже  буду  ждать,

—    В этом нет надобности, ты плыви.

Она медленно вошла в во­ду и поплыла. Вдоль бере­га взвились и полетели две зеленые      ракеты, затем две красные. В ответ над Днепром затакали немецкие пулеметы, повисли в небе ракеты. Надя плыла, держа над водой автомат в левой руке. Вдруг пле­чо что-то обожгло. По-видимому, пуля зацепила. Но плыть можно. Она благополучно добралась до кам­ня на острове.

Вскоре появился Яблочный с Бабенком на плечах. Он осторожно опустил его на землю. Надя броси­лась к нему.

—        Что с тобой, Петя?

Он прошептал: «Танки у МТС... Двадцать три»...

Хотел еще что-то сказать, но уже не смог, И как посмертный салют загремели в его честь могучие залпы нашей артиллерии, загрохотали взрывы на немецкой  переправе.

Надя и Иван Михайлович молча похоронили Бабенко.

—     Вот, Петя, и не проведем мы уже втроем день воспоминаний, — грустно произнесла Надя.

 — Нет, проведем, ты всегда будешь с нами.

Она взялась рукой за плечо. Яблочный, сделал перевязку, спросил:

— Плыть сможешь?

— Доплыву...

Уже сколько дней вместе с бойцами Советской Армии   защищали   город   работники   водного отделения   милиции. Многие из них сложили головы в бою, были ранены. А гитлеровцы продол­жали наступать, не считаясь с огромными потерями, Силы   неравные.   Надо  отходить.

Во взводе лейтенанта Морозова осталось три че­ловека. Он, солдат до имени Саша и санинструктор Маруся, Вместе с ними были работники водного от­деления милиции:    начальник отделения Антон Григорьевич Ладыженский, оперработники Николай Николаевич Фокин, Ющенко,  Иван Михайлович Яблочный и секретарь Надя.

Лейтенант Морозов дал очередь из пулемета и скомандовал:

—        Всем в машину!

По одному перебегали за дом и вскакивали в ку­зов. Лейтенант продолжал стрелять. Но вот и он вскочил в кабину:

—        Поехали.

Набирая скорость, полуторка помчалась по Оре­ховскому шоссе. Вслед засвистели пули, но все обо­шлось благополучно. Ладыженский посмотрел на безоблачное голубое небо и подумал: «Скорее бы вечер». 

Подъезжали к мостику, что у села Кирово, когда показался «мессершмитт». Шофер затормозил маши­ну, все попрыгали в кювет. На бреющем полете «мессер» прострочил шоссе и улетел. Только было тронулись, как впереди послышался гул моторов. Вновь залегли в кювет. Из-за поворота выскочило два мотоциклиста.

— Немцы! —  вырвалось у кого-то.

— Без команды не стрелять. Подпустить поближе, — скомандовал Ладыженский.

Немцы ехали, как на прогулку. Они не обратили внимания на пустующую полуторку. Когда они ми­новали мостик, Ладыженский подал команду:

—    Огонь!

Фрицы вместе с мотоциклами полетели в овраг, На дороге показалось еще три мотоцикла. Немцы открыли беспорядочную стрельбу из пулеме­тов. Морозов вел огонь по врагу короткими очере­дями из автомата. Пулемет его лежал в кузове ав­томашины: не было патронов. Из автоматов стре­ляли Ладыженский, Фокин и Яблочный. Осталь­ные быстро щелкали затворами карабинов. Один из мотоциклистов завалился в кювет. С двух других немцы соскочили и залегла. Застонал Саша. Тихо опустил голову на землю Ладыженский.

—    Антон Григорьевич... Антон Григорьевич! — ос­торожно толкал  его Фокин.

Но Антон Григорьевич молчал. Кровью обагрился правый рукав гимнастерки у Нади…

...А когда на небе зажглись звезды, жители села Кирово похоронили семерых отважных советских  воинов. Надю они спрятали в селе. Лечили, ухажи­вали за ней. Но пронюхал староста Дробный, бывший кулак, и выдал немцам Надю. Ее забрали в лагерь военнопленных в Камышеваху, затем перевезли в Оре­хов, потом в Запорожье. Здесь советские патриоты помогли ей бежать из лагеря и под видом до­мохозяйки,   раненной    во   время бомбежки, поместили ее в желез­нодорожную больницу.

Петр Архипович Бабенко меч­тал провести день воспоминаний. И такой день состоялся. И не один. Их было и будет еще мно­го. Надежда Васильевна Паламарчук,  ныне работник Жовтневого райкома партии г. Запо­рожья, не раз встречалась и не раз еще встретится со своими боевыми товарищами. Прошли годы. Но из памяти никогда не изгладятся подвиги бесстрашных советских патриотов. Они в на­ших сердцах, они всегда с нами.

                                              С. КАЗАКОВ, В. КУРЧАТОВ.