Ветераны правоохранительных органов поделились
с «Правдой» воспоминаниями о службе
Ни для кого не секрет, что в органах женщинам
работать непросто. В первую очередь не из-за физических нагрузок, а моральных,
так как им свойственно чужие проблемы принимать близко к сердцу. Как дамы в
погонах справлялись с этим 30 лет назад, как относились к своему служебному
долгу и чему сейчас учат своих внуков, нам рассказали сотрудницы милиции в
отставке Алла Первая, Надежда Бережко и Людмила Оробченко.
Полковник милиции Алла Васильевна Первая
С 1967 года работала следователем в городском
управлении милиции. Занималась уголовными делами по линии уголовного розыска
(грабежи, кражи, разбои, тяжкие телесные повреждения, автодорожные происшествия).
Позже переквалифицировалась на должностные преступления и нарушения правил
валютных операций. После 20 лет службы перешла в отдел кадров, где занималась
служебными проверками, укомплектованием следственного аппарата области. Однако
тяга к работе следователя взяла верх, и спустя шесть лет Алла Васильевна
перевелась в областное управление. Выслуга – 32 года.
–
Алла Васильевна, не могу не спросить, чувствовали ли Вы к себе
пренебрежительное отношение со стороны коллег-мужчин?
– Такого у нас никогда не было. Мы всегда
чувствовали к себе уважение
и в работе были на равных. Начальство постоянно
подчеркивало: «В милиции женщин нет. Вы – офицеры».
–
Как Вам удавалось совмещать функции следователя и женщины, ведь наверняка
большее время суток Вы проводили на работе?
– Да, мы трудились по 12, 14, а то и 16 часов в
сутки, потому что дела были сложные и объемные. Перед нами стояла задача не
посадить, а в первую очередь помочь и перевоспитывать оступившегося человека.
Раньше в Уголовном кодексе была статья 23 – «Выяснение причин и условий,
способствующих совершению преступления». И мы узнавали развернутую биографию
нашего «подопечного», проживая с ним всю его жизнь: где родился, в каком
окружении рос, кто родители, какие взаимоотношения с коллегами. Выясняли,
почему в коллективе за ним не досмотрели.
Что касается личной жизни, то ее не было. Поздно
вышла замуж, детей родить не успела. Вот так, в работе, прошла вся жизнь. Да и
тогда мало кому удавалось сохранить брак. Мужья, если они сами не работали в
органах, не могли выдержать, понять и принять того, чем занимались их жены.
–
В СМИ периодически появляются публикации о том, что сотрудники милиции
попадаются на взятках. Было ли такое явление в Ваше время?
– Взяток мы не брали, Боже упаси. Мы действовали по
закону, чтобы во всех наших поступках была порядочность и человечность. Помню,
одна потерпевшая мне цветы принесла в знак благодарности, когда меня в кабинете
не было, так я ее потом до самого проспекта догоняла, чтобы их вернуть…
Конечно, сейчас в правоохранительных органах много случайных людей, которые
больше ломают голову над улучшением своего благосостояния, а не над выполнением
долга. Но такие надолго не задерживаются.
–
Думаю, я Вас не удивлю, если скажу, что простой народ особых симпатий к
сотрудникам милиции не питает…
– Мы пытались это изменить. Когда я работала в
кадрах, мы очень часто посещали наши промышленные предприятия и предлагали
людям вступать в наши ряды. Собирали целые цеха по 200-300 человек. Мы должны
были достучаться к каждому и объяснить, что работать в милиции – это не плохо,
а наоборот, хорошо. Фамилии я называть не буду, но многие из заводчан сделали
себе отличную карьеру.
И вот вам случай из жизни. Недавно у меня один
парень ремонт делал. Практически сразу он признался, что дважды сидел, и
поинтересовался, знакома ли я с таким-то следователем. После моего
утвердительного ответа, он очень хорошо о нем отозвался. Оказалось, что,
отсидев второй раз, он взялся за голову. Обзавелся семьей – женой и ребенком,
ушел в православие. Сейчас помогает наркоманам справиться с их зависимостью. И
как он сам сказал, в его нынешней жизни большую роль сыграл следователь,
который отнесся к нему по-человечески. Так что не все поносят милиционеров
почем зря. Раньше работать шли по зову.
Боевая подруга Аллы Васильевны Надежда Бережко
добавляет: «Раньше просто так в милицию не брали. Обязательно должна была быть
рекомендация партии, трудового коллектива. Я, например, пришла из комсомола».
– Да и к работе, несмотря на большую загруженность,
мы относились с полной ответственностью, – продолжает женщина. – Сейчас только
и удивляемся, как мы все успевали. К примеру, когда я начинала работать в
паспортном отделении Тюменской области, на 230 тысяч населения было всего два
офицера и семь вольнонаемных паспортистов. В день мы принимали по 250-300
человек. У нас было четыре приемных дня плюс еще и в субботу. Все это время мы
принимали граждан, а отчеты делали после окончания рабочего времени. Сейчас же
– один приемный день, и никого днем с огнем не сыщешь.
Майор милиции Надежда Ивановна Бережко
На службу пришла в 1972 году. Работала в детской
комнате милиции в городе Сургуте. По приезду в Запорожье устроилась в
паспортное отделение Жовтневого района. Позже была начальником Заводского
паспортного отделения. Пережила две паспортизации: 1976-1980 годов (отмечена в
книге почета УВД Запорожской области) и становления независимой Украины.
–
Надежда Ивановна, вы работали с документами…
– И таким образом устанавливали преступников. Были и
изменники Родины, и неплательщики алиментов. Вот был случай в Заводском районе.
С одного предприятия поступил звонок, что у них работает человек по льготному
стажу и ему уже давно пора на пенсию, а он не идет. Выяснилось, что за все
время проживания в Запорожье у него не было паспорта. Пользовался какими-то
справками, временными удостоверениями. Дальше – больше. Оказалось, что в годы
войны он был полицаем. Во время отступления бежал вместе с немцами. Попал в
фильтрационный лагерь, после чего его отправили работать в наш город. Здесь он
женился, завел двоих детей. Конечно же, мы сообщили в КГБ, но по имеющейся у
них документации он был «чист»: в преступниках не числился, в расправах и
убийствах не участвовал. Так что все закончилось хорошо.
Людмила Ивановна Оробченко
В органы пришла в 1971 году, в детскую комнату
милиции (ныне – криминальная милиция по делам несовершеннолетних), где и
работала до выхода на пенсию. Надежная жена и подруга бывшего начальника
Орджоникидзевского РОВД Виктора Васильевича Оробченко. Сейчас является
директором Народного музея истории запорожской милиции.
–
Удавалось ли Вам провести черту между работой и домом?
– Нет, это было очень сложно в себе держать. Поэтому
семья была в курсе того, что у меня происходит. Хотя, конечно, старались с
работы переключиться на что-то позитивное. Много читали. Кстати, как и везде,
оформляли подписку на периодику. Мы с коллегой всегда занимались этим хлопотным
делом. Потому что экземпляров мало. И распределяли кому что. Даже в конце 80-х
перед пятиминуткой, пока начальника нет, о чем мы разговаривали? Кто что
прочел. Старались посетить все концерты, поэтому, если в город приезжали
эстрадные исполнители, сами просились в наряд. Видя все, что происходит, очень
ответственно занимались детьми.
–
Вы работали с несовершеннолетними. Как Вы считаете, есть ли разница между тем
поколением и нынешним?
– У нас в отчете была графа «Доставлен в состоянии
наркотического опьянения». Тогда она всегда была пустая, потому что такое
явление попросту отсутствовало. Да, бывало, что могли клея нанюхаться, однако
такое уже тянуло на ЧП городского масштаба. Сейчас у молодежи нет нравственных
ориентиров. Им не на кого равняться, некому подражать. Ориентир только один –
доллар. Также Западом навязан культ насилия. Бесконечные боевики, создающие
иллюзию, что убить человека – это ничего не стоит. Нынешнее молодое поколение
погубили безнравственностью, но в этом нет вины этих подростков. Они родились в
эпоху перемен. Однако хорошая семья, как в наше время, так и сейчас, – залог
того, что, попадая в плохую компанию, ребенок в конце концов сам поймет, что
это не его. И нам, и мы своим детям при выборе профессии говорили: «Ты нужен
людям. Ты должен приносить пользу обществу». Сейчас я своему 12-летнему внуку говорю:
«У тебя должны быть профессия, которая будет тебя кормить». А раньше 12-летним
такое никто и не подумал бы сказать – «Прежде думай о Родине, а потом о себе».
Старая система – все-таки была системой. Ее не нужно было полностью ломать,
лишь подкорректировать.
Вместо эпилога
«Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то
пусть меня постигнет наказание по всей строгости советского закона» (из присяги
работников советской милиции)
Газета «ПравДа», 2011 г . Вадим ЕРЧЕНКО, фото
автора
Комментариев нет:
Отправить комментарий